Рецензия на книгу

• 

  Аноним7 августа 2016 г.

  Книги: Мария Антуанетта

  Первое моё знакомство с жанром беллетризованной биографии и одновременно с тематикой французской революции. Вообще Цвейга мне хотелось почитать уже довольно давно, в половину из-за фамилии, которая на мой взгляд звучит весьма загадочно, в половину – после хороших впечатлений от «Отеля Гранд Будапешт», снятого как раз по мотивам произведений Цвейга. По счастью, когда мне понадобилась в дорогу какая-нибудь небольшая книжица, уместившая бы в рюкзак и способная продержаться две недели с учетом часовых ожиданий в аэропортах, именно «Мария Антуанетта» попала на эту роль.

  История печально известной королевы мне была практически неизвестна до начала этой книги (за исключением сомнительного «пусть едят пирожные»), хотя в общем и целом этакий образ «шальной императрицы» был. Да и к вопросу количества французских королей по имени Людовиг как то не приходилось обращаться. Так что пункт № 1 – это какое-никакое ознакомление с историей Франции в период революции: даты, участники, причины, результаты.

  Огромный пункт №2 – это язык, хотя тут надо отдать должное как Цвейгу так и переводчику Миримову. История затягивает даже не с первой главы, а уже с введения (да, я тот нечастый человек, который читает введения и прологи). Язык совершенно исключителен, и едва ли не каждая строчка заставляла меня оплакивать мои крайне скромные навыки обращения со словом. При всем при этом текст отнюдь не сложный и очень легко воспринимается (от этой легкости еще сильнее грустишь над собственным косноязычием). Одни сравнения чего стоят: «его нервы, словно старые резиновые тесемки…».

  Пункт №3, который так или иначе работает почти для любой хорошо написанной художественной книги, это количество занятных мыслей «по ходу дела» на квадратный сантиметр каждой страницы, которые Цвейг здесь выдает со скоростью Конфуция. Разумеется, все они идеально ложатся в цепь повествования, однако масштабность каждой выходит далеко за пределы книжной обложки.

  История, на самом деле, абсолютно поразительна. С одной стороны, последовательна (что посеешь, то и пожнешь), с другой стороны – количество неожиданных исторических заворотов, как характерная черта больших судеб, иной раз приводит в замешательство: упущенные и заведомо ложные возможности изменить ход событий, количество неудачных заговоров и побегов (если двигаться ближе к завершению истории Антуанетты) и просто трансформация женщины и королевы на протяжении её жизни. Хоть в самом начале Цвейг и называет её «ординарным характером», сложно увязать подобные перипетии с заурядностью (впрочем, даже на этот пункт у австрийского таланта находится возражение). А история с бароном де Бацом – вообще край на грани истерического восхищения и разочарования. Более того, тот факт, что чтение выпало как раз на период «ловли просвещения», очень удачно совместил мои впечатления как от книги, так и от пресловутого «просвещения». Возможно, в силу того, что чужой пример (пусть даже такой трагичный) всегда вызывает невольные раздумья и ассоциации.

  ***
  От услужливых приспешников общественного мнения справедливости ожидать не приходится.
  История не нуждается в героическом характере главного действующего лица разворачиваемой драмы. Чтобы возникла трагическая напряженность, мало одной исключительной личности, должно быть еще несоответствие человека своей судьбе.

  Счастье или несчастье ординарного человека в том, что он сам не испытывает необходимости самовыражения, не проявляет любопытства, чтобы спросить себя об этом прежде, чем судьба спросит его.

  Судьба время от времени выбирает незначительных людей на роли героев, показывая этим, что и хрупкий материал в её руках способен выдержать огромные напряжения, что на основе слабых и безвольных душ она в состоянии развернуть настоящую трагедию.

  Бывают битвы, после которых победитель, почувствовав силу своего противника, ужасается победе над ним и приходит к мысли: а не лучше ли, не умнее ли убраться с поля боя и заключить мир?

  Книги не торопят, не настаивают на быстрых решениях.

  В любом поражении есть и смысл, и вина.

  Иной раз действительность в поразительно удачный для нее день выкинет такое, что самому изобретальному, самому изощренному выдумщику-писателю не повторить столь сложной ситуации, столь запутанной интриги.

  Это было больше, чем преступлением – это было глупостью.

  Покой – неотъемлемый элемент творчества.

  Как жить с таким сердцем в таком мире?

  Ненависть, недоверие и наглость – вот три силы, приводящие страну в движение.

  Всюду, где система испытана годами или десятилетиями, отдельным личностям очень трудно, практически бессмысленно сопротивляться ей. Но к счастью таинственным образом существует сила, способная противостоять любому коллективному насилию, - индивидуум.

  1

  95