Рецензия на книгу

• 

  Nikivar2 августа 2016 г.

  Заведется у вас страданьице – вы с ним как курица с яйцом носитесь!
  (Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание»)
  

  Думаю, слова Разумихина смело можно ставить эпиграфом к книге. Она об этом – о маленьком страданьице и о том, как три человека себе из-за него жизнь калечат.

  Мужу изменила жена! Ужас? Ужас. Можно простить и можно проклясть. Но он выбирает нечто среднее, жалея себя, не в силах отпустить жену, опускается все ниже, презираемый собственным сыном. Страдалец!
  Сыновьи ожидания не оправдала мать. Ужас? Ужас. Но, собственно, дела ему до этого быть не должно. У него своя жизнь. Но быть всеми обиженным романтическим героем, одиноко взирающим свысока на этих презренных людишек гораздо привлекательней – ведь они никогда не расплатятся за то, что сделали с ним, а значит, можно делать, что хочешь. Страдалец!
  Жена изменила мужу. Она же предана сыном. Действительно ужас. Но развязаться ни с одним из них не может, как не может и попытаться все исправить (не считая аффективных попыток в первый момент). И множатся измены и предательства как в зеркальном лабиринте, теряя остроту и смысл. Страдалица!

  Кто виноват? Пожалуй, все. Что было делать? Возможно, просто простить? Но, как и в жизни, легко рассуждать, только если такое – предательство, измена, обманутые ожидания – не коснулось тебя лично. Ирвинг Шоу не дает готовых ответов, а просто рассказывает историю – яркую, неоднозначную – и пытается непредвзято разобраться, перебирая все детали, все душевные движения каждого из персонажей. А персонажи эти настолько живые и реалистичные…

  Правда (и это единственное, что не понравилось), за одним исключением.
  В психологии женщин автор разобраться даже и не попытался. Наверное, будучи уверен, что его внимательного взгляда на их внешность и внешнее поведение совершенно достаточно. Поэтому мужские персонажи гораздо более противоречивы и раздираемы сложными мотивами, чем женские. В этом нет ничего страшного, но именно в данной книге часть повествования ведется с точки зрения Люси Краун. Поначалу смущали только некоторые странности и упрощения. Но ближе к концу появилась уверенность. Наиболее яркий пример – сцена последней встречи четы Краунов:
  

  
  И ударил ее, сильно, сжатым кулаком, как бьют мужчину.
  Люси отшатнулась, ударилась о стену… Он вздохнул и сделал еще один шаг к ней. И снова ударил, сильно, вынося приговор и ей, и самому себе… она по-прежнему не делала попыток защищаться… Он никогда не бил ее, но то, что происходило, не казалось ей странным или несправедливым. Даже под его тяжелыми трезвыми ударами, наносимыми с неизбежной регулярностью приводимого в исполнение приговора, она продолжала смотреть ему прямо в глаза, прощая и понимая.

  Не защищается, не сыплет проклятиями... Значит, понимает, что заслужила? Прощает – да, многие женщины прощают самые дикие поступки своих близких. Но понимать? На минуточку, «когда она сползла на пол по стене, красивое черное платье залилось кровью и треснуло на коленях». То есть били не хило, а она «понимала»? Не знаю ни одной такой женщины, да что там – ни один человек, избитый вот так, не скажет, что все нормально и справедливо. Не так ли?

  6

  61