Рецензия на книгу

• 

  Yuno23 июля 2016 г.

  «… кто из вас без греха, первый брось на неё камень». (Ин. 8:2-11)

  В первый раз эту книгу я прочитала непозволительно рано… Мне было лет 9-10, что-то около того. После просмотра фильма с Вивьен Ли, конечно, которая была для меня тогда и остаётся сейчас красавицей, потрясшей моё воображение. Замечу, что в те времена я была очень впечатлительна и романтична. А так же неопытна и доверчива. Ну и любопытна в довесок. И «Унесенные ветром» прочла, как я теперь думаю, не понимая и половины из того, о чем там написано. Война, политика тем паче, меня не интересовали. И ужас того, что пришлось пережить людям в то время, я не то чтобы слабо осознавала, но романтизировала. Мне часто доводилось слышать, что дети жестоки в своём непонимании. И не считая себя такой уж черствой, тем не менее признаюсь: для меня эта война была лишь декорацией, нужной для того, чтобы на её фоне происходило то, что мне интересно. А интересна мне была… реанимация. Если верить Википедии, то «реанимация — совокупность мероприятий по оживлению человека, находящегося в состоянии клинической смерти, восстановление резко нарушенных или утраченных жизненно важных функций организма». Ну или, в буквальном переводе, «возвращение души». Понимаете? Унесенные ветром… Те, кого не вернуть. И это не только те, кто погиб. Это и те, кто остался жить, навсегда утратив тех себя, кем когда-то являлись. И Скарлетт О’Хара не исключение…
  

  
  Смерть была рядом, ее присутствие ощущалось в воздухе…С прошлой ночи им не попалось на пути ни единого живого существа — ни человека, ни животного. Только трупы — трупы людей, трупы лошадей, трупы мулов… С раздутыми животами, они валялись у дорог, и мухи тучами вились над ними, а вокруг ни души. Ни щебета птиц, ни далекого мычания стада, ни шелеста ветра в листве. Только глухие удары усталых лошадиных копыт по земле да слабое попискивание новорожденного нарушали тишину.
  
  Она теперь смотрела на мир новыми глазами… ибо где-то на долгом и трудном пути к родному дому она оставила позади свою юность. Ее душа уже не была податливой, как глина, восприимчивой к любому новому впечатлению. Она затвердела — это произошло в какую-то неведомую секунду этих бесконечных, как вечность, суток.
  

  И то, как затвердевшая душой Скарлетт О’Хара продолжала идти по своему пути, несмотря ни на что, поднимая из обломков свой дом, свою землю, свою жизнь – и есть картина, от которой сложно оторваться… В одной из аннотаций говорилось, что «это книга о том, что любовь к жизни бывает важнее любви». Наверное, так оно и есть. За всю свою жизнь главная героиня по-настоящему любила не так много: свою мать и Тару, свою землю, свой дом. В этом и выражалась её любовь к жизни. Но, пережив своеобразную «клиническую смерть», Скарлетт, эгоистично и беспардонно, судорожно, но главное – цепляющаяся за жизнь, сжала ладонь слишком сильно, и «жизненно важные функции»… они восстановились, но к ним добавился болезненный страх потерь да его близкая родственница – жадность… Это звучит грустно, но на самом деле всю печаль этого факта осознаешь лишь под конец книги. А до этого, поскольку сама главная героиня отнюдь не подвержена рефлексии, её действия вызывают какие угодно чувства: от гнева до восхищения, но, как бы цинично это не звучало, подумать о том, что у неё в глубине души, совершенно не приходит в голову, просто потому что кажется, будто руки в кровь сотрёшь, пока докопаешься* до этой пресловутой «глубины».
  Если говорить о внимании к чувствам, то кто угодно в книге, но только не главная героиня, способен испытывать нечто положительное. Лидирует тут Мелани Уилкс, сама доброта, сама нежность, сама правдивость… Предположительно, она и Скарлетт в книге противопоставляются, как две абсолютно разные личности. Однако будет ли кощунством сообщить, что в том самом раннем возрасте первого прочтения Мелани, как персонаж, прошла мимо меня совершенно незамеченной? Лишь много-много позже меня хватило на то, чтобы заинтересоваться и проникнуться ею… Как я теперь понимаю, не потому, что Мелани плоский персонаж или неприятна мне как человек, но оттого, что нужен некоторый опыт, чтобы распознать ровную, тихую силу, и нужно быть слепым, чтобы не разглядеть силу, бьющую фейерверком, грубую, но завораживающую.
  Кроме вышеупомянутых, в книге ещё прорва колоритных женских персонажей, каждый со своим характером, я бы даже сказала, со своим «амплуа». Есть в них какая-то театральность, словно они нахватаны из разных пьес: грубоватая, но любящая служанка дома, со своей жизненной мудростью – Мамушка, «генерал в юбке» миссис Мерриуэзер, вечно квохчущая, вся в носовых платках и нюхательных солях тетушка Питтипэт, высушенная, прямая как палка миссис Элсинг, сварливая старшая сестра Сьюлин, овечка Кэррин и даже широкая душой и понимающая женщина легкого поведения Красотка Уотлинг.
  Что касается мужчин, то тут роман тоже пестрит разнообразием характеров, хотя подход к их оценке, сдается мне, несколько иной. Если, к примеру, Скарлетт и Мелани сопоставляются скорее с точки зрения морали и нравственности, в плане этики их поступков, то у мужчин, если обобщать, есть два пути: либо ты слабак, либо нет. Не знаю, кажется мне, или нет, но в «Унесенных ветром» общество готово простить мужчину, который, Бог весть почему, вел беспутную жизнь первые сорок лет своей жизни, но воевавшего на войне, и это же общество никогда не простит женщину, которая во время этой войны, да и после неё, тянет на себе семью (местами не только свою), слуг, землю, дом в Таре, дом в Атланте, но при этом не стесняется в средствах достижения целей. Нечто подобное в разговоре со Скарлетт говорит и Ретт Батлер:
  

  
  Вы всего-навсего стараетесь быть непохожей на других женщин и весьма преуспели в этом. А я уже говорил вам, что это грех, который не прощает ни одно общество. Посмей быть непохожим на других — и тебя предадут анафеме! Да уже одно то, что вы с таким успехом извлекаете прибыль из своей лесопилки, Скарлетт, является оскорблением для всех мужчин, не сумевших преуспеть. Запомните: место благовоспитанной женщины — в доме, и она ничего не должна знать о грубом мире дельцов.

  Но того же Ретта Батлера общество в итоге готово было простить. И он, уже оставивший позади свои молодые годы, подумал, что Скарлетт, которой к концу книги ещё только двадцать восемь лет, готова будет ради него стать любящей женой и матерью? Интересно, готов ли был сам он в свои двадцать восемь?
  Ретт Батлер, безусловно, фигура магнетическая, интересная. Почти все речи, из тех, что Маргарет Митчелл вложила в его уста, можно разобрать на цитаты. Одна из них запомнилась больше всего:

  
  «Деньги можно заработать и на крушении цивилизации, и на создании новой.»

  Ретт умён, привлекателен. Основная его черта – это то, что он, почти всегда, видит и принимает вещи такими, какие они есть. То есть в не очень радужном свете. Эта черта – одновременно сильная и слабая его стороны. Этот персонаж циничен. Он надо всем смеется. А ведь «циники не только не способны верить в то, что им говорят, но и не способны вообще верить во что-либо»**. Причина, думается мне, зачастую такова: они боятся быть обманутыми или отвергнутыми. Таким образом, как ни странно это звучит, слабость Ретта Батлера в боязни слабости, точнее в том, что кто-то может его в ней заподозрить. И Скарлетт была первой в списке этих «кто-то»…

  
  Впервые в жизни ей было жалко кого-то, к кому она не чувствовала презрения, потому что впервые в жизни она приблизилась к подлинному пониманию другого человека. А она могла понять его упорное стремление оградить себя — столь похожее на ее собственное, его несгибаемую гордость, не позволявшую признаться в любви из боязни быть отвергнутым.

  В сравнении с Батлером Эшли, конечно, выглядит особенно блеклым. Признаться честно, понять его трагедию я смогла лишь с возрастом. Но посочувствовать ему у меня так и не получилось, несмотря на то, что он - типичный заложник. Заложник этой жизни, тяги к которой у него никогда не было. Может быть, я просто считаю, что быть мечтателем наподобие Эшли - это слишком дорогое удовольствие. И то, что реальность рано или поздно постучится в дверь, и за это удовольствие придётся платить - в порядке вещей.

  Напоследок. Самая трагичная цитата для меня в этой книге:
  

  
  Мне нравилось думать, что Бонни — это вы, снова ставшая маленькой девочкой, какой вы были до того, как война и бедность изменили вас. Она была так похожа на вас — такая же своенравная, храбрая, веселая, задорная, и я могу холить и баловать ее — как мне хотелось холить и баловать вас. Только она была не такая, как вы, — она меня любила. И я был счастлив отдать ей всю свою любовь, которая вам была не нужна… Когда ее не стало, с ней вместе ушло все.

  Унесенные ветром.

  Сноски
  *Макс Фрай
  **Бертран Рассел

  7

  175