Рецензия на книгу

• 

  Аноним8 июля 2016 г.

  "Пал, пал Вавилон, и все идолы богов его лежат на земле разбитые"

  Спустя годы повзрослевшая Джин Луиза Финч приезжает в родной Мейкомб, штат Алабама и обнаруживает, что все жители городка вступили в Ку-Клукс-Клан: собираются в полузаброшенном - с запахом мочи - здании, бормочут что-то невнятное и злое - как культисты Лавкрафта. Да еще эти капюшоны:

  Нет, капюшонов и простыней Джин-Луиза, конечно, не видела - разве в воображении их дорисовала. Да и собрания эти организовал не Ку-Клукс-Клан, а сами горожане - с целью, впрочем, вполне расистской: сохранить сегрегацию. Когда в 1950-х годах в США началось массовое выравнивание прав белых и черных, южные штаты встали на дыбы. Речь шла чуть ли не о новой гражданской войне на старую тему. Пойди, поставь сторожа - цитата из пророчества в библейской Книги Исайи, и это пророчество - о катастрофе: пал, пал Вавилон, и все идолы богов его лежат на земле разбитые - не уследил сторож. Сейчас-то мы знаем, что все обошлось, но времена были жаркие: неповиновение Вашингтону высказывалось открыто и громко.

  Аттикус - юмор, честность, терпение - борется уже не с расизмом, а с ревматоидным артритом и Федеральным правительством. Джин-Луиза заметила его среди собравшихся, и ей это не понравилось. Еще там был Генри Клинтон - наполовину приемный брат, наполовину жених Джин-Луизы и новый персонаж в этой истории. Тетя Сандра - женщина и на собрания не ходит, но читает всякие расистские брошюрки. Дядя Джек не ходит тоже, потому что малость дурачок, но и он как бы не против. Вспыхивает грандиозный - с криками и битьем лиц - семейный скандал. По одну сторону - Джин-Луиза, 26-летняя передовых взглядов жительница Нью-Йорка, по другую - все остальные. Тема романа - конфликт девицы из большого города с замшелым провинциальным социумом:

  
  Новые люди появлялись здесь редко. Члены одних и тех же семейств вступали в браки с членами одних и тех же семейств, и в итоге родственники перепутались безнадежно, а горожане сделались все на одно лицо.

  А еще фигурирует странная фраза - мейкобская приговорка: Люби кого хочешь, но замуж выходи за своего. Современный человек просто не возьмет в толк: за какого такого своего? Юг и в самом деле безжалостен, ибо за верную службу вознаграждает вымиранием. Джин-Луиза - пехотинец Модерна - напрягается зря, рыцари Традиции сгинут сами: вырождение, джентльмены!

  Харпер Ли - не Глазастик - она добрее и мудрее в свои тридцать лет и на героиню смотрит как на младшую сестру, вырвавшуюся из местечка и теперь более городскую, чем сами городские. Это известная драма. И Ли жалеет свой Юг, другой родины у нее нет. Не зря роман начинается как вид из окна поезда - Джин-Луиза едет по Алабаме. Южный пейзаж - подходящая интерлюдия:

  Обаянием Юга воспользовались многие и, наверное, подобно Глазастику-Скауту, раздумывали о бессмысленности этой суровой красы, что беззвучно обновляется с каждым восходом солнца и половиной человечества просто не замечается. Эта старая Америка - с лугами, коровами, крышами, антеннами - образует пространство романа: Нью-Йорк очень далек, хоть и хорош. Кроме монолога дяди Джека о самости Юга и прочего дискурса, тут много смешных и просто интересных историй - шире, жизни Мейкомба:

  
  Во времена Великой депрессии мистер Финкни Сьюэлл, известный в Мейкомбе независимостью суждений и воззрений, выкопал из могилы родного дедушку и выдрал у него все золотые зубы, чтобы уплатить по закладной. Когда шериф притянул его ответу за разграбление могил и незаконный оборот золота, мистер Финк отбрехивался тем, что если родной дедушка принадлежит не ему, то кому же он принадлежит? Шериф ответил на это, что покойный М.Ф. Сьюэлл является общественным достоянием.

  Еще есть детство - не такое уж и пустое, хоть Страшилу Рэдли пока не написали. Процесс - в трех словах - там все же присутствует, а еще масса теплых и смешных эпизодов на тему оскорбления чувств верующих, памяти героев Второй Мировой и прочего непотребства. Главная находка из области чувственного в этом романе - не знаю уж, в шутку или всерьез - запах чистоплотного негра в обители чернокожих. Чистоплотный человек, кажется, естественного запаха не имеет. Другие были стандарты гигиены в 50-е годы - причем и среди белых, кажется, тоже.

  Есть нечто, о чем нужно предупредить любителей динамичной прозы: Сторож не такой. Прочитав страниц сто, я подумал: молодая Харпер Ли кое-что забыла. На 218-й странице дядя Джек бормочет: О Боже, о Боже, конечно же… В романе должен быть сюжет. Его отсутствие - цитирую тетушку Александру - геркулесова пята романа. Тут есть процесс над негром - другим, а еще какая-то невнятная мелодрама про Джин-Луизу и своего Генри, и витиеватая говорильня об американской политике пятидесятых годов - но все это как будто в мареве. Роман разморила летняя жара Алабамы.

  Пересмешник был интересен непроговоренной позицией Аттикуса. Мне еще там показалось, что он не любит негров - просто воспитывает детей правильно. Но загадки не было. Аттикус рассказал о своих взглядах здесь - в этом романе - который уже был написан и спокойно лежал у Харпер Ли в сейфе. В таких случаях читать лучше наоборот: следовать за автором, а не сюжетом. Вряд ли кто сделал так.

  Как говорят люди, долгий и трудный путь прошла Америка от Хижины дяди Тома до Барака Обамы. И в этой новой Америке роман Харпер Ли звучит остро уже не из-за критики расизма, а его полуоправдания. Уверен, что реакция местами была возмущенной. Так же современные критики пеняют Бичер-Стоу за то, что ее дядя Том был пассивен, примитивен и ни с какой стороны не хорош. Эту женщину - равно добрую и отважную (Харпер Ли до нее далеко) - обвиняют в создании главного расистского стереотипа. Та же история может случиться и со Сторожем - да и Убить пересмешника в школах запретят заодно.

  Впрочем, главная проблематика тут - как и в Пересмешнике - педагогическая, а не политическая. Перед нами еще один роман о воспитании, точнее - его окончании - том драматическом моменте, когда повзрослевший ребенок не в состоянии натянуть на родителя свою совесть. У Ли никогда не было детей, но родители, очевидно, были: в плане семейных отношений книга глубока и реалистична чрезвычайно.

  11

  138