Логотип LiveLibbetaК основной версии

Рецензия на книгу

Жизнь и время Михаэла К.

Дж. М. Кутзее

  • Аватар пользователя
    Аноним2 июля 2016 г.

    Кутзее, роман "Жизнь и время Михаэла К." (1983).

    Хэй, социопаты и человекофобы, сделайте шума. На весёлую вечеринку с Башмачкиным, Беликовым и Джонатаном Ноэлем приплёлся новый патимейкер. Его зовут Михаэл К., у него заячья губа, он очень худой и в свои 30 лет выглядит как маленький старичок, он немножко не от мира сего, он почти не разговаривает, и от него просто адски воняет. Он вам понравится - вам с ним категорически не понравится.

    Жизнь, конечно, тлен ровно в той же степени, что и нетлен. Неоднократно описанный маленький человек, как правило, скукоживает свои желания ровно до той степени, которую может себе позволить, и постепенно приходит к мысли, что «мне и так хорошо»: потребность в «большом» отпадает тогда, когда смиряешься с тем, что «большого» тебе не светит. Тусклое свечение «малого» - какое-никакое, но тоже свечение. Тлеющеее.

    А между тем герой Кутзее, ещё не обласканного в 1983-ем году Букерами и Нобелевкой, идёт себе по охваченной апартеидом Южной Африке, постепенно осознаёт своё личное абсолютное счастье и тихонько за него борется. Счастье для Михаэла такое же, как и борьба - тихонькое, безлюдное. Полная гармония достигается им только тогда, когда он устраняется от всего человеческого и становится частью природы - живёт в лесу, выращивает овощи и в основном спит. Верхняя часть пирамиды Маслоу отвергается нахрен: никаких самовыражений, никаких признаний заслуг, никаких социализаций. Нижняя её часть (безопасность и физиология) сужена до уровня травоядного: вода, плоды земли, сон, защита от дождя. Он воспринимает себя максимум садовниковм, но периодически восприятие сужается (хотя книга ведёт к тому, что это можно определить и как «расширяется») до червяка. Собственно, эта самотрансформация и её осмысление читателем - основное, что есть в этой книге.

    Неспособность Михаэла ужиться с обществом в силу внешней ущербности и убогости воспитания в детском доме приводит к тому, что единственный способ существовать - это оградить себя от мира и мир от себя. Спокойно и хорошо, и не надо ни с кем разговаривать, тем более, что этому не научен. То есть, он уходит от мира потому, что не способен дать ему что-то (ни физически, ни ментально) и чтобы не чувствовать себя прокаженным. Он понимает, что бороться и победить этот мир в открытой схватке нельзя, а не вступая в бой как будто бы и не проигрываешь.

    И вот здесь ключевой вопрос из второго абзаца: он не хочет бороться, потому что не может или не может бороться, потому что не хочет? Способность прокормить себя - это победа или поражение? Тварь ли я дрожащая или право имею? Имею ли я право быть этой тварью дрожащей, если хочу ей быть? И точно ли хочу ей быть, или не могу быть никем другим? Ну или совсем упрощая - ты прям хочешь стричь газон или же лучше бы в футбол на этом газоне играть? Ответ на этот вопрос ищется во второй главе, где появляется доктор, который пытается лечить Михаэла и рефлексирует так, что аж за ушами трещит.

    Неожиданно возникший ближе к концу книги дневник доктора и сам доктор становятся основным ключом. Тем, что Кутзее хотел сказать. Доктор работает в тюремном лагере и смысла в своём существовании видит ровно по забор: вылечил заключённого - отправил обратно в - получил нового - вылечил заключённого - отправил обратно. В его монологах и восприятии вдруг выпестовывается абсолютность счастья Михаэла - и все вопросы «а точно ли именно это есть счастье?» отсекаются. Да, это именно оно, именно то, чего не хватает доктору (вставьте вместо доктора любого на выбор) - гармония, которая исходит от этого худого тридцатилетнего старичка не от мира сего. И пусть эта гармония - не свет, а темнота, но всё ж таки гармония, а не метания. И темнота, которая мерещится доктору над кроватью Михаэла становится тем самым счастьем. Темнота - это новый свет. Ну, может и не новый, но - особый. Возможный. Возможно, лучший, чем тлеющий.

    Цель, по Кутзее, найти эту самую гармонию: знать, где тебе будет субъективно хорошо, и быть там. Кролики передохнут с голоду, если их пытаться кормить мясом - так уходите, кролики, из мясной лавки, предлагает автор, и ему вторят мотивационные книги, речи и, извиняюсь, паблики. Но будь готов к тому, что можешь остаться один в Самоландии, ибо чего это ты такой счастливый? И счастливый ли - ещё вопрос. Неправильный выбор, недостаточные усилия, боязнь «другой стороны» никто не отменял.

    Голоса в голове будут говорить: «Пой, Макмёрфи, беги, Вождь». Дескать, не смиряйся. Другие голоса напомнят, что аппараты для лоботомии и сестёр Рэтчед никто не отменял. Третьи голоса скажут, что привыкнешь. Четвёртые голоса напоют: «Ты не верь, что стерпится, ты не верь, что слюбится». Пятые, шестые, седьмые, n-ные голоса тоже что-то пробубнят, сливаясь в какофонию. Микаэл К. выбирает один голос и следует ему, постепенно растворяясь в нём. В этом его сила: он не боится неправильного выбора - он боится только того, что ему помешают этот выбор реализовать.

    Кутзее показывает, что отказ от общества, отказ от драки, существование внизу - это один способов существования. «Может быть, счастье в том, чтобы просто не попасть в лагерь, ни в один из этих лагерей?» Может быть да, может быть и нет. Может быть, просто нужно найти правильный именно для тебя лагерь. И, может быть, в этом лагере кроме тебя больше никого не будет, и выращивай себе спокойно тыквы. Но тогда будь готов к тому, что другие лагеря периодически будут манить. Будут приходить, предлагать вино и женщин, будут звать на праздник, чтобы ты посмотрел, как веселится Си-Пойнт.

    Мы в ответе за то, что понавыбирали. Но мир - он такой мир. И часто хочется перевыбрать, повернуть, переповернуть. Вопрос «как использовать стержень?» всегда открыт. Либо твой стержень настолько крепкий и твёрдый, что ты останешься при своём. Либо твой стержень настолько крепкий и гибкий, что ты сможешь изменить выбор. «Гибкий и пластичный» стержень не значит «слабый и ломкий». Главное, что он стержень. И самый гибкий металл, кстати, золото. Надеюсь, что гугл не соврал - уж больно хорошая концовка получилась.

    Хэй, социопаты и человекофобы.
    Вы точно такие?
    Может в футбол?
    Да *** вы это знаете.

    4
    74