Рецензия на книгу

Ужин

Герман Кох

Flesa23 июня 2016 г.
ЕСТЬ СПОЙЛЕРЫ
А вот извините без оценки! Даже не знаю, как это оценивать.
Я не могу сказать, что книга мне не понравилась. Мне понравилось мастерство автора, который как фокусник переставляет местами карты и превращает белое в черное.
И вот уже герои, которые казались положительными, оказываются монстрами в человеческом обличие. Автор очень ловко разбивает сюжет на составляющие, не навязшего вводит флэшбеки, разыгрывает спектакль, т.е. ужин по нотам. Одно событие, один вечер, одна семья, один ужин – любопытная композиция романа. Кох захватывает, увлекает, хочется быстрее добраться до сути и развязки истории. А история с каждой страницей становится все страшнее и страшнее
А я не могу сказать, что я люблю страшные истории (в таком вот ключе страшные, такие, в которых как будто смотришь сюжет в новостях, в которых все слишком реалистично и в которых зло побеждает).
Так о чем же эта история?
О политике? Безусловно. Один из героев – политик. Так что Кох покажет нам весь напускной блеск и лоск, мир лицемерия, подхалимства и фальшивых улыбок. Задумается над вопросом о действиях на показ и обратной стороне расизма и толерантности.
Об ужине? Конечно, нам перечислят все блюда от аперитива до десерта, так что прежде чем читать, рекомендую перекусить. А еще за ужином принято светски беседовать, так что мы мило пообщаемся с семьей.
О семье? Пожалуй, это самая главная тема романа. «Счастливые» и «не счастливые семья», а также вопрос воспитания и «отцов и детей».
Сначала мы видим главного героя приятным, немного ироничным человеком любящего свою жену, умеющего ладить с сыном. Хороший муж.
Хороший отец.
В меру строгий:

Этаким дружбаном-папочкой я быть не хотел, папочкой, которому позволено копаться в телефоне сына, поскольку «у них нет друг от друга секретов». Слава богу, Мишел до сих пор называл меня папой, а не Паулом. Меня всегда коробило, когда семилетние дети обращались к отцу «Йорис», а к матери «Вилма». В этом есть фальшивая непринужденность, в конце концов всегда оборачивающаяся против самих же родителей. От «Йориса» и «Вилмы» всего один шаг к «Я же просил арахисовую пасту, Йорис!». После чего бутерброд с шоколадной стружкой отправлялся в мусорное ведро.
В меру демократичным

— Конечно. Но в этом возрасте у него есть право на свои маленькие секреты. И нам не стоит его обо всем расспрашивать, если мы не хотим, чтобы он навсегда от нас закрылся.
Пытающегося показывать правильный пример

Мне вспомнился случай, когда восьмилетний Мишел запустил мячом в витрину велосипедного магазина и разбил ее. Мы вместе направились к владельцу магазина, чтобы возместить причиненный ущерб.
(хотя пожалуй именно в тот раз он показал «не правильный пример», но сильнее спойлерить не буду)
Отношения основанные на честности и доверии:

Я посмотрел в его ясные глаза под черной шапочкой, его честные глаза, составляющие, как я всегда полагал, важную часть нашего счастья.
Семья действительно кажется счастливой и идеальной.
Но совсем скоро плюсы перерастают в минусы. Вместо правильного воспитания мы видим полную вседозволенность и попустительство.

— Черт, — повторил он несколько раз. — Черт, все-таки как-то неловко… говорить с тобой об этом.
Прозвучало это весьма обыденно: как если бы мы обсуждали с ним подробности соблазнения им девушки на школьной вечеринке. По сути, он был прав, до сих пор я и не пытался вызвать его на откровенность. Именно от меня исходила эдакая корректность. Как если бы я, его отец, предоставлял ему свободу не делиться со мной ничем болезненным.

— Мама знает? — спросил он тогда.
Я покачал головой. Так мы и стояли в его комнате друг против друга, молча, спрятав руки в карманы. Я не задавал вопросов. Я не спросил даже, что на него нашло. Какой бес в него вселился, когда он начал обстреливать стульями и мешками бездомную женщину.

— Ну… банкомат… и бомжа на станции метро… — Я усмехнулся — довольно глупо и совершенно не к месту, но я решил выбрать именно такую тактику: прикинуться простачком, этаким недотепой, которого вовсе не удивляет тот факт, что его сын избивает бродяг и поджигает бездомных. Мне не составит труда изобразить наивного отца, в конце концов именно таким я и был. — Jackass… — сказал я, продолжая ухмыляться.

— Знаешь, что еще лучше? — сказал я. — Выбросить мобильник. Туда, где его не смогут найти. Сюда, например. — Я махнул рукой в сторону мостика, откуда он только что приехал. — В воду. Если хочешь, в понедельник купим тебе новый. Сколько этому лет? Скажем, что его украли, восстановим сим-карту, и тогда в понедельник ты станешь обладателем новейшего «Samsung» или «Nokia», на твой вкус…
Я протянул ему руку ладонью кверху.
— Хочешь, я сам его выброшу? — предложил я.
Вот так вот все просто и буднично, без криков и нравоучений, без осуждений, без какого либо наказания, даже с наградой – давай купим новый мобильный.
Сынуля монстр, но монстр под стать родителям. Монстр, которого монстром именно воспитали. И дело не в том, что у отца психическое расстройство, передающееся наследственно. Мать не лучше. Это философия жизни. Оправдать можно все. Дополнительным бонусом служит, то что жертва в этой истории человек (или уже существо) опустившее, не приятное, не вызывающее сочувствия. И именно на этом «высокодуховная» Клэр строит свою защиту. ЕЕ сын прав, что бы он не сделал а остальное лишь необходимость. И не важно, что дальше будут другие жертвы, они тоже необходимость.
Главное, что

Мы немного помолчали. Лишь иногда встречаясь взглядами. Как муж и жена. Как две части счастливой семьи, подумал я. Да, нам пришлось пройти через серьезные испытания, которые в последнее время я все чаще сравнивал с кораблекрушением. Счастливая семья пережила кораблекрушение. Не хочу сказать, что семья от этого стала счастливее, но, во всяком случае, и счастья своего она не утратила.
Клэр и я. Клэр, Мишел и я. Мы были вместе. Мы выстояли перед тем, чего раньше с нами еще никогда не случалось. Не важно, что переживали мы эти события каждый по-своему. Нам не надо знать друг о друге абсолютно все. Тайны счастью не помеха.
И вот это-то и делает историю по настоящему страшной. Победили виновные. Они по прежнему счастливы и довольны жизнью. И не известно, что произойдет, когда им покажется, что кто-то снова перешел им дорогу.
12
77