Рецензия на книгу

• 

  Аноним22 июня 2016 г.

  Все они прекрасные люди

  И всё-таки «Идиот» Ф.М. Достоевского - это фантастический роман. Очередное к нему обращение убедило меня в том, что писатель творит альтернативную вселенную, персонажи которой пребывают в бесконечном трагически-готическом карнавале.

  Если подходить к «Идиоту» с позиций реалистической прозы, то нет иной возможности, как представить себе всё происходящее в сумасшедшем доме, а Петербург, Павловск – это лишь названия больничных палат. И при этом роман естественен настолько, насколько возможна естественность в математике. Все истерики, безумие, прихоти, прекрасные порывы, дьявольское и божественное связывается математической моделью, которая единственно совершенно может очертить грани сущего.

  Со школьной скамьи нас приучили, что в князе Мышкине Достоевский пытался вывести второе пришествие (но гораздо обстоятельнее у него это получилось в «Братьях Карамазовых»), которое злые люди не принимают и издеваются над бедным «идиотом». Но ведь писатель, как создатель, любит всех своих персонажей. Он по-отечески оберегает Епанчина и его супругу, вздыхает над Ипполитом, дает один шанс за другим Лебедеву и Гане. Но дух захватывает от мощи и смелости Аглаи, Рогожина, Настасьи Филипповны, князя. Если обратить внимание на форму повествования, то рассказчик представляет себя летописцем, который знает не все события и не может объяснить все мотивы поведения героев. Такой своеобразный привет реализму, еще более усугубляющий фантастичность романа. Или даже мифологичность.

  С главными персонажами Достоевский позволяет читателю пережить невообразимые в быту чувства, как в античной трагедии. Ощутить размах, не скованный социальными нормами, этикетом, воспитанием. Кстати, судьба самых страстных персонажей и служит уроком читателям, тогда как у периферийных, по воле писателя, складывается все относительно благополучно.

  И, наконец, этот неповторимый язык, взахлеб, мешающий возвышенные речи с просторечными словами, искусственно выведенные фразы, которые разминают сознание. Диалоги сами по себе являются событиями, со своей фабулой, идейно-стилистическим содержанием. И философские диспуты, серьезные или пародийные, заворачиваются вокруг действия романа, сбивая с ног иногда зло, но затем по-дружески протягивая руку, чтобы подняться.

  Достоевский, конечно, писатель для тех, кто не боится страдать. Не лить ванильные сопли и жалеть птичек, а страдать от слов, подавленных желаний, невозможности надолго удержать прекрасное и непошлое на земле.

  14

  156