Рецензия на книгу

• 

  Аноним12 июня 2016 г.

  Сократ. Тогда спроси меня, что представляет собою, на мой взгляд, поваренное искусство.
  Пол. Пожалуйста: что это за искусство — поваренное?
  Сократ. Оно вообще не искусство, Пол.
  Пол. А что же? Ответь.
  Сократ. Отвечаю: своего рода сноровка.
  Пол. В чем? Отвечай.
  Сократ. Отвечаю: в том, чтобы доставлять радость и удовольствие, Пол.

  Но Сократ, конечно, не хочет, чтобы люди радовались и получали удовольствие, он хочет, чтобы они были счастливы, потому что радуются и глупцы и разумные люди примерно поровну (при этом и радоваться можно всякой глупости), тогда как счастливы (по Платону-Сократу) могут быть лишь люди достойные. Вообще, хотя диалог начинается с разбора феномена красноречия, самой сильной его стороной, на мой взгляд, является последующий разбор вопроса о благе и счастье. Выходит, что, исходя из мотивации, есть два основных типа деятельности, один из них имеет своей целью стремление к благу, другой же - угодничество - стремление доставить удовольствие (именно этим занимается в том числе и красноречие, которое Сократ ярко называет «поварским делом для души»).

  Может ли несправедливый человек быть счастливым? – вот центральный вопрос «Горгия». Любопытно доказательство Сократа, в которое я лично въехал далеко не сразу. Суть же несчастья несправедливого человека разбирается через другой вопрос: что лучше – терпеть несправедливость или ее причинять? Собеседники Сократа уверены, что причинять несправедливость конечно же лучше (если оставаться безнаказанным), Сократ же доказывает обратное. Заручившись уверениями в том, что хотя несправедливость и есть нечто безобразное (постыдное), но при этом хорошее, он начинает разбирать природу прекрасного и безобразного… но, подзапутавшись сам, я не хочу и вас впутывать в этот процесс. Предложу лучше свою реконструкцию логики Платоно-Сократа. Прежде всего, мне кажется, что основная путаница и возникает при введении понятия «прекрасное» и постоянном смешении таких слов как постыдное, злое, безобразное, неприятное и т.д. Запутываешься в словах (не знаю, возникает ли такая же путаница в оригинале, вот когда особенно жалеешь о незнании языков). Поэтому попробую использовать для объяснения минимальное количество слов. Итак:

  1. Во всем, что нас окружает, нечто нас притягивает, нечто – отталкивает.

  2. Притягивающее делится на приятное и полезное; отталкивающее - на неприятное и вредное.

  3. Так вот природа блага состоит в том, что человека притягивает прежде всего полезное, и при этом его не отталкивает от блага нечто неприятное, что приходится терпеть, приобщаясь к полезному.

  4. Природа зла, напротив, состоит в том, что человека притягивает прежде всего приятное, то же, что это приятное вредно, не отталкивает.

  5. Приобщение же к благу и есть счастливая жизнь, которую тогда можно определить как неприятное приобщение к полезному:) Несчастная жизнь есть, следовательно, некое приятное приобщение к вредному.

  Выбирайте!

  Я же под конец приведу оригинальное рассуждение Платоно-Сократа (переводное, следовательно, не оригинальное, но при этом, конечно, оригинальное, раз уж рассуждает такой оригинал), а то может быть я несколько перевираю, ну или может в тексте и так все кристально ясно и не требует никаких реконструкций и пояснений:

  Дальше...

  Сократ. Как тебе кажется, Пол, что хуже — причинять несправедливость или терпеть?
  Пол. По-моему, терпеть.
  Сократ. А безобразнее [постыднее] что? Причинять несправедливость или терпеть? Отвечай.
  Пол. Причинять несправедливость.
  Сократ. Но значит, и хуже, если постыднее?
  Пол. Никоим образом!
  Сократ. Понимаю. По-видимому, прекрасное для тебя — не то же, что доброе, и дурное — не то же, что безобразное.
  Пол. Нет, конечно!
  Сократ. Тогда такой вопрос: все прекрасное, будь то тела, цвета, очертания, звуки, нравы, ты называешь в каждом отдельном случае прекрасным, ни на что не оглядываясь? Начнем, к примеру, с прекрасных тел, — ты ведь зовешь их прекрасными либо сообразно пользе, смотря по тому, на что каждое из них пригодно, либо сообразно некоему удовольствию, если тело доставляет радость, когда на него смотрят? Есть у тебя, что к этому прибавить насчет красоты тела?
  Пол. Нет.
  Сократ. Но и все прочее также — и очертания, и цвета ты называешь прекрасными в согласии либо с пользою, либо с удовольствием, либо с тем и другим вместе?
  Пол. Верно.
  Сократ. И звуки, и все, что относится к музыке, — тоже так?
  Пол. Да.
  Сократ. А в законах и нравах прекрасное обнаруживается иным каким-либо образом или тем же самым — через полезное, либо приятное, либо то и другое вместе?
  Пол. Тем же самым, мне кажется.
  Сократ. И с красотою наук обстоит не иначе?
  Пол. Нет, именно так! Вот теперь ты даешь прекрасное определение, Сократ, определяя прекрасное через удовольствие и добро.
  Сократ. Значит, безобразное определим через противоположное — через страдание и зло?
  Пол. Обязательно!
  Сократ. Стало быть, если из двух прекрасных вещей одна более прекрасна, она прекраснее оттого, что превосходит другую либо тем, либо другим, либо тем и другим вместе — удовольствием, пользой или удовольствием и пользой одновременно?
  Пол. Конечно.
  Сократ. А если из двух безобразных вещей одна более безобразна, она окажется безобразнее потому, что превосходит другую страданием либо злом? Или это не обязательно?
  Пол. Обязательно.
  Сократ. Давай-ка теперь вспомним, что говорилось недавно о несправедливости, которую терпишь или причиняешь сам. Не говорил ли ты, что терпеть несправедливость хуже, а причинять — безобразнее [постыднее]?
  Пол. Говорил.
  Сократ. Стало быть, если причинять несправедливость безобразнее, чем ее терпеть, то первое либо мучительнее и тогда безобразнее оттого, что превосходит второе страданием либо оно [превосходит] его злом, либо тем и другим. Это тоже обязательно или же нет?
  Пол. А как же иначе!
  Сократ. Разберем сперва, действительно ли первое превосходит второе страданием и больше ли страдают те, кто чинит несправедливость, чем те, кто ее переносит.
  Пол. Это уж ни в коем случае, Сократ!
  Сократ. Страданием, стало быть, первое не превосходит второе?
  Пол. Нет, конечно.
  Сократ. Значит, если не страданием, то и не злом и страданием вместе.
  Пол. Кажется, так.
  Сократ. Остается, значит, другое.
  Пол. Да.
  Сократ. То есть зло.
  Пол. Похоже, что так.
  Сократ. Но если причинять несправедливость — большее зло, чем переносить, значит, первое хуже второго.
  Пол. Очевидно, да.
  Сократ. Не согласился ли ты недавно с общим мнением, что творить несправедливость безобразнее, чем испытывать ее на себе?
  Пол. Согласился.
  Сократ. А теперь выяснилось, что [не только безобразнее, но] и хуже.

  P.S. Если сформулировать доказательство Сократа предельно кратко, то оно прозвучит примерно так: Прекрасное определяется через пользу и удовольствие (добро и приятное). Безобразное – через страдание и зло. Но «если причинять несправедливость безобразнее, чем ее терпеть, то первое либо мучительнее и тогда безобразнее оттого, что превосходит второе страданием либо оно [превосходит] его злом, либо тем и другим». Страданием не превосходит (страдает тот, кому причиняют несправедливость), сочетанием страдания и зла тоже, значит – превосходит злом. Значит, если причинять несправедливость безобразнее, то и – хуже. Следовательно, лучше несправедливость терпеть. Отсюда же и вообще ясно, что если уж быть справедливым прекраснее, то и лучше, какие бы страдания не пришлось при этом выносить.

  21

  542