Рецензия на книгу
Отверженные
Виктор Гюго
FatherBrown6 июня 2016 г.Эта книга – драма, в которой главное действующее лицо – бесконечность.
Человек в ней лицо второстепенное.Вот оно, авторское видение сути "Отверженных", приведенное писателем в одной из глав.
Только я вот рискну поспорить с уважаемым Виктором Гюго. Понятия о всяких там материях, бесконечности - это, конечно, прекрасно. Ну только ничего из этого не существовало бы без существа, осознающего и, в определенной степени, создающего все эти понятия - без человека (хотя, по мнению других, это человек не был бы человеком без всех этих понятий, ну да мы сейчас не об этом). Так что "Отверженные" - они не только о бесконечности, они еще и о Человеке.
Роман представляет из себя пять частей, в каждой из которых писатель знакомит нас с историей людей, отверженных другими людьми; людей, отверженных обществом. В сущности, что представляют из себя все эти люди? Как они могли стать отверженными, если являются мучениками? Почему всякие ну явно отрицательные персонажи (я сейчас о семействе Тенардье), обществом очень даже принимаются; а Жан Вальжан даже людьми, которым он не сделал ничего плохого, из-за одного лишь клейма каторжника, поставленного на нем двадцать лет назад за, будем откровенны, не самый значительный проступок, отвергается?
Бывают произведения, в которых трудно назвать главного героя. И "Отверженные" для меня - как раз из числа подобных творений. Жан Вальжан фигурирует во всех частях, судьба его переплетается с судьбами других героев; он, бывший каторжник, отверженный, входя в жизнь таких же не принятых обществом, несет свет.
Фантина, Козетта, Гаврош, Жавер, Мариус, г-н Мабеф, да даже Эпонина, как и многие-многие другие - такие же главные герои, как сам господин Мадлен. Они проходят свои круги, у них свои жизненные терзания, но, так или иначе, каждый из них не имеет гармонии с окружающим миром. Герои не поняты и не приняты обществом и людьми, среди которых они вынуждены существовать.
Как тут не вспомнить бессмертное рязановское "Человека надо охранять от человека"?
Хотелось бы выразить Виктору Гюго отдельную благодарность за отступления в романе (особенно исторического характера). Мне, как человеку с дипломом историка, было очень приятно вновь почувствовать себя студенткой, и, читая, вроде бы художественную литературу, посмаковать и историософские мысли и идеи.
Кстати, есть у Гюго упоминание и о нас с вами, дорогие книголюбы.
Самому г-ну Мабефу политические воззрения заменяла страстная любовь к растениям и еще большая – к книгам. Как и у всех его современников, у него имелся ярлычок, оканчивавшийся на -ист, без которого тогда никто не обходился. Однако г-н Мабеф не был ни роялистом, ни бонапартистом, ни хартистом, ни орлеанистом, ни анархистом, – он был букинистом.Все мы с вами, дорогие книголюбы, немного г-ны Мабефы :)
Очень и очень рада, что открыла для себя Виктора Гюго (школьное знакомство с "Собором Парижской Богоматери" не в счет), и здорово, что это произошло не в отрочестве, и не в юности, а несколько позже. Ведь в более раннем возрасте было бы труднее оценить и осознать глубину романа, и отступлений.5138