Рецензия на книгу

• 

  Аноним24 мая 2016 г.

  Вот такой же снежок за шиворот был у меня от «Голема». Жажда отгадать «в чем там дело» такая же, как бывает при чтении Агаты Кристи. После первых глав закралось у меня подозрение, что тут не без «Чая из трелистника». Главный герой в потоке сознания, то собственного фатализма (да-да, Лермонтов с «Фаталистом» тоже припомнился), то порыва. Вот кому отгешталить бы вопросами - что ты сейчас делаешь, зачем ты это делаешь? Хоть повествование и от первого лица, сочувствия герой не вызвает, в шкуру его вживаешься не охотно, очень просятся приведенные выше вопросы. Впрочем, в конце, читатель будет вознагражден и ответ на эти вопросы получит. Даже если не захочет ими задаваться, или будет ему не до того. Там есть над чем напрячься и это, наверное, важнее. То есть, тут можно поддаться течению событий, верить, а можно пробираться к развязке сомневаясь.

  Атмосфера той Вены, которую еще можно найти в кафе с зажиренными поверхностями столов и продавленными сиденьями деревянных стульев. В растолстевших от многослойности побелки фасадах аптек и булочных. Во вдавленных в мостовую трамвайных рельсах. Наверное и в виллах, квартирах, где потомственные собственники не стремятся представить себя в обновленных интерьерах и оставили все как есть.

  Время… Довоенное, до первой мировой. Военный романтизм. Герои - военный, инженер, актер, служащие научных лабораторий и ведомств. Серьезные сплошь люди.

  У кого что болит? Каждого можно свести с ума если знать о его боли, страхах, мечтах, надеждах, отчаянии, печалях. В каждом можно пробудить убийцу самого себя. Ведь он спит в каждом. Редко найдется человек без жажды саморазрушения. Но зачем сводить с ума другого? Ладно бы изощренная месть кровному врагу, хотя тоже сомнительно, но если безадресно? Тому кто попадется на гордыне, взропщет и возжелает постичь тайны, подвластные только богу, воздастся Мастером Страшного суда вне зависимости от времени? Стоп! Это все ложная версия, которой, однако, посвящена книга. Тут мог бы Мастер Страшного суда остаться и жить в голове каждого. Ведь каждому проще винить внешние силы в том что у него болит. И надеяться стать сильнее. Жестокая вещица. Ведь так просто человеку взять и списать невзгоды на зло, а зло взяли и и разоблачили. Не просто разоблачили. Низвергли.

  Перуц играет. Говорит о творческом вдохновении, об измерении искусства правдой. Говорит о связи страхов и фантазии. Говорит о мистических и роковых обстоятельствах, об усталости от жизни и «я б хотел забыться и уснуть». Добавляет грозу и сырость, темные помещения и углы, о которых неизбежно разобьешь лоб, впотьмах же туда надо врываться. Добавляет часы ожиданий в гостиных незнакомых людей, табачный дым килограммами, снотворное с коньяком стаканами, оборванную игру на музыкальных инструментах, колоритную прислугу, портреты людей из прошлого, черт возьми - Шекспира, вскрики «застрелился!»… Репутация автора как экспрессиониста, к тому же! А на деле все гораздо проще. И это бьет по лбу, не хуже тех углов. Провел! Нечего было по темным углам лазить.

  33

  656