Рецензия на книгу

• 

  Аноним2 апреля 2016 г.

  Персидские ковры… Они манят взгляд. Они завораживают. Они увлекают переплетением нитей, складывающимся в искуснейший орнамент, который так хочется разгадать. Они, с каждой лишней минутой, проведенной перед ними, открывают смотрящему все больше, словно перенося в другое измерение.
  И «Облачный атлас» книга сродни именно такому вот персидскому ковру.

  Это полотно: масштабное, продуманное в мельчайших деталях, причем продуманное так, что порой тебя, читателя, просто поражает перекликание совершенных, казалось бы, мелочей. А весь фокус в том, что под мелочи они только маскируются: сугубо до того момента, как пересекаются под одним – и чаще всего неожиданным - углом.

  Это хитроумная оптическая обманка: чем ближе подносишь книгу к глазам и я сейчас говорю не о физической ее форме, тем меньше ты видишь, а чем дальше – как бы стараясь воспарить над ней и объять не часть, не какие-то детали, а общую и целостную картину – тем сильнее прозреваешь.

  Это единое в совершенно разном и разное в едином. Шесть эпох могут отличаться одна от другой, как осенняя листва от океанских вод, но ведь мир, в котором они сумасшедшим калейдоскопом сменили друг друга, он – один…

  Это абсолютно размытые границы реальности. Я бы даже сказала, что размываются они в режиме нон-стоп, потому что правды скачут с одной на другую, потому что каждая последующая часть истории уже воспринимается через призму кого-то иного – да еще, вот же сумасшедшая головоломка эдакая! – именно тогда, когда ты, ознакомившись с ней, уже воспринимал ее едино-верным в рамках самое себя каноном. Судите сами: нотариус, живший в середине девятнадцатого века, ведет дневник, который без малого веком позже, в 1931ом, читает юный композитор - автор писем, в семидесятые годы двадцатого века попавших к молодой журналистке, книгу о жизни которой еще через несколько десятилетий вознамерится выпустить издатель, фильм про которого через несколько столетий в пост-апокалиптическом мире посмотрит девушка-клон, голограмма которой еще через несколько веков будет зачаровывать простака-козопаса…
  Мозг еще цел или уже нет? Ну вот и у меня было примерно так. Но мозг при этом не в обиде, потому что так грамотно все это подано, такая интересная структура у книги, что любо-дорого читать. Вот перед глазами проносятся первые пять историй – а вернее, их начала, следующие друг за другом по нарастающей своей интриги, подогревающие интерес все больше; потом следует история шестая – эпицентр, и затем уже в обратном порядке развязки прежних пяти. То есть шестая часть это как бы точка, от которой в разные стороны расходятся круги по воде. Остается только за ними следовать, вбирая в себя, осмысливая и переосмысливая. И скрывать не буду, мыслей тут на вагон и маленькую тележку, однозначных же ответов при этом ждать не стоит. У меня вот котелок до сих пор перегретый, ибо очень много интересного для размышлений и так хочется расщелкать эти ребусы, но… но видимо «расщелк» возможен только приблизительный и для каждого свой. И это отнюдь не плохо, нет. Это - признак качественной литературы. Еще один ее признак здесь – грамотнейшее собирание происходящего воедино. Никакой разрозненности, никакого недоумения и чувства, будто надрали кусков из разных книг и безо всякой логики склепали в цельный роман. Наоборот, каждая история вплетается в другую будто бы очередная петелька при вязании крючком. И если говорить об этих самых петельках и олицетворяющих их героях, то естественно тут не обошлось без персональных симпатий и антипатий. )Первые три части я читала, превращаясь в читателя из разряда «охотничья гончая» все больше. Четвертую – с уже не таким запалом, но заинтригованная по самую маковку. Пятую и шестую – упс… Нет, ну в плане развития сюжета-то они конечно наверное самые главные, важные и выдающиеся, но я о-о-очень застряла. Застряла по одной простой причине: пост-апокалиптические истории, особенно в такой подаче, никогда не были моими. Не только об «Атласе» речь, а в общем. Ну вот как болото густое – пробиться бы, не утонув. Слишком тяжко, «неосязаемо» персональными эмоциями, абстрактно. Может это и поверхностно, но мне, как читателю, проще себя на внутреннем плане стыковать с героями из времен былых и нынешних. Потому что они, как и я, были когда-то и есть сейчас. А заглянуть в будущее в таком контексте… Мне – сложно.
  Поэтому, читая про Сонми особенно про нее! и Захри себя буквально пересиливала. А еще так скажу: не хочу я в мир пост-апокалиптической Кореи, ой нет… и на пост-апокалиптические Гавайи тоже. Это же так… страшно((( просто морально задыхаешься. Давайте мы не допустим такого будущего, а? И пусть «Оризон Сонми-451» и «П’реправа возле Слуши и все ост’льное» останутся лишь частями этой книги, не перейдя с ее страниц в реальность. Как ни крути, но эти истории я отправляю в самые нелюбимые из шести. К тому же… к тому же именно из-за них общее мое настроение после прочтения всей книги целиком оказалось пессимистично-печальным. Ибо чей бы еще фрагмент не читал и какие бы хорошие и светлые моменты там не видел, знаешь, что закончится-то все вот так. И неизвестно, разорвется ли этот круг хоть когда-нибудь… Строки Блока после того, как я перевернула последнюю страницу, вспомнились сами:
  «Живи еще хоть четверть века –
  Все будет так. Исхода нет.
  Умрешь - начнешь опять сначала
  И повторится все, как встарь.
  Ночь, ледяная рябь канала,
  Аптека, улица, фонарь.»
  А вот «Периоды полураспада» и Луиза Рей… Ох, ну это просто моя девочка и девочка моя. Честное слово, с удовольствием бы почитала эту часть развитой в отдельную книгу. Персонаж – абсолютное да-да-да, история тоже. И атмосфера семидесятых – такая терпко-настоящая. А частные упоминания символов поп-культуры, будь то «MASH», Хичкок и «Шарада» или «Я люблю Люси» - лишний раз заставляли погрузиться в этот мир, ощутить себя его частью и поверить в него. Так что сто с небольшим страниц я действительно провела в семидесятых. Даже картинка в голове была такая… не черно-белая, нет, но с эдакой легкой дымкой, атмосферо-передающей и являющейся порталом Туда. В общем, «Периоды полураспада» самая-самая для меня часть «Облачного атласа», что уже наверное и так понятно по этой тираде. Может как раз потому, что она единственная по форме написания напоминает собственно роман и не ведется от первого лица через дневники, письма и рассказы.
  На второе место отправятся «Письма из Зегельдема». Тоже очень атмосферная вещь. По стилистике, я бы сказала, очень так подобна британской и американской классике девятнадцатого и двадцатого столетий, вот буквально разлито это ощущение в строчках. А Фробишер… вот же обаятельнейший черт, а! Практически сразу кстати поймала себя на мысли, что он мне чем-то напоминает Дориана Грея. И вот такой это персонаж… дьявольщинно-привлекательный. Эгоистично-честнейший. Глубинно-поверхностный. Вроде железно и сволочь, но в то же время все равно видится человеком контрастов, просто даже положительные стороны этих контрастов в нем хитроумно преображаются во что-то, что ну никак плюсами не назовешь. А еще он блестящ в плане подачи образа автором тем, что даже когда хочешь ему посочувствовать, понимаешь, что у тебя рука не поднимается наистраннейший оборот в таком контексте) и пресекаешь себя на полу-эмоции. Потому что Он, Фробишер, в этом не нуждается. Он с презрением приподнимает уголки губ, глядя на своего Читателя сверху вниз, и чуть покачивает головой, давая понять, что коли уж сам о себе не горюет, то упаси боже, чтобы это делал кто-то еще. Да, для него все обратилось в крах, но… но не горько, не тяжело и не страшно. Потому что броня его «Я» настолько сильна, что это - вечная гармония и Спасение. Даже перед лицом конца.
  Отдельный плюс этой части «Облачного атласа» Сиксмит. Незримый Сиксмит, который ни разу не появился во плоти, но стоял за каждым письмом как молчаливый его читатель, как верный и преданный друг… ладно, будем откровенны, не просто друг, но скорее родственная душа и единственный луч искренности, любви и света, озарявший жизнь Роберта Фробишера. В общем, Сиксмита я очень полюбила, поэтому «Периоды полураспада» принесли мне и радость, и печаль.
  Третий фаворит – это, пожалуй, «Тихоокеанский дневник Адама Юинга». Во-первых, с него и началась книга, то есть это уже само по себе как бы введение в отношения читателя с романом и положенный им старт. А, во-вторых, написано вполне себе интересно, каждый новый день, пересказываемый в дневнике, перекидывал мост интереса к новому; корабельное путешествие в 1850ом году, тогдашние люди, тамошние земли – все это было опять-таки атмосферно выдержано. Одна печаль – «обмИнули-пИдвели» меня) В начале-то мне Адам с Генри ну чисто Шерлоком с Ватсоном казались и я даже собиралась записывать достопочтеннейшего мистера Гуза в любимые персонажи… )
  Ну а «Страшный суд Тимоти Кавендиша» я бы, честное слово, почитала на Рождество) Это что-то такое неуловимо британское в своем тонком юморе, частично джеромовское, немного диккенсовское или уж это чисто по ассоциативному ряду от упомянутой «Рождественской песни в прозе», не знаю и вообще такое… и смех, и грех, в общем) Но последние двадцать страниц и великий квартет заговорщиков – на сто баллов!)

  Вот. И сижу теперь и и думаю, что, кажется, оптом накатала рецензию сразу на шесть книг. Митчелл – монстр)) А еще он автор-хамелеон. Талантливый автор-хамелеон, что немаловажно, потому что качественно собрать под одной обложкой в рамках единого произведения современную беллетристику, антиутопию и эпистолярный роман в разных вариациях бездарь бы не смог. а вот кто мог не вычитать текст перевода книги перед подписью в печать, допустив уйму опечаток, это уже другой вопрос*
  И, как я уже сказала, вопросов остается наверное больше, чем ответов, но с учетом качества книги… я без претензий поворочаюсь ночью в кровати, гадая, линейно ли время, или же все эпохи мира свершались, свершаются и будут свершаться одновременно в разных плоскостях; может ли одна душа обитать в одно время в двух телах, есть ли на свете ключ к его спасению от тьмы, и так далее. И неважно, приду я к каким-то логичным выводам или же, наоборот, нелогичным, потому что, как мудро заметил Митчелл устами одного из своих персонажей, «Время нынче такое, что чем меньше смысла, тем его больше.»

  6

  58