Логотип LiveLibbetaК основной версии

Рецензия на книгу

Тайная жизнь пчел

Сью Монк Кидд

  • Аватар пользователя
    Аноним2 апреля 2016 г.

    — В мире нет ничего совершенного, — сказала Августа от дверей. — Есть только жизнь.(с)

    В игре "Дайте две!" Light version мне попалась эта книга (из вишлиста MissMotya , спасибо ей за такой вишлист))

    Открыв эту книгу, я сразу же погрузилась в жаркое, липкое, персиковое лето! Книга на столько волшебная, что даже часто отрываясь от неё, я всё равно мыслями была в Южной Каролине. Я навыбирала столько цитат, что сейчас завалю ими всю рецензию)) Несколько раз еле сдерживала слезы, чтоб не заплакать. Очень рада, что эта книга пришла ко мне в жизнь!


    — Не обязательно класть руку на сердце Марии, чтобы обрести силу, спасение, утешение и все остальное, в чем мы нуждаемся постоянно, — сказала она. — Ты можешь положить руку прямо сюда, на собственное сердце. На собственное сердце.

    Мир странно устроен — он продолжает вращаться, независимо от того, какие сердечные катаклизмы в нем происходят.

    Люди, в общем и целом, скорее готовы умереть, чем простить. Настолько это тяжело. Если бы Бог сказал, четко и ясно: «Я даю вам выбор, простить или умереть», множество людей отправилось бы заказывать себе гроб.

    Ты думаешь, что хочешь что-то знать, но когда узнаешь, начинаешь мечтать лишь об одном — как уничтожить это знание.

    Июна всегда говорила, что большинство людей откусывают больше, чем могут прожевать, но Августа прожевывала больше, чем откусывала.

    Я сказала:
    — Если бы я была негритянкой…
    Он прижал свой палец к моим губам, так что я почувствовала, какой он соленый.
    — Нечего думать о том, чтобы менять свою кожу, — сказал он. — Менять мир — вот о чем нужно думать.

    До сих пор я думала, что примирить белых и цветных было моей великой миссией, но тут я поняла, что сделать так, чтобы никто вообще не обращал внимания на цвет кожи, было гораздо лучшей идеей. Я вспомнила, как тот полицейский, Эдди Хэйзелвурст, сказал, что я унижаю себя, находясь среди цветных, и мне было не понять, как же вышло, что цветные стали низшими существами. Достаточно просто посмотреть на них, чтобы увидеть, какие они необыкновенные — словно особы королевских кровей, скрывающиеся среди нас.

    Если мне когда-нибудь удастся попасть в рай, после всего, что я сделала, хорошо бы получить хотя бы несколько минут аудиенции с Богом. Я бы сказала ему: Послушай, я знаю, что ты создал мир из самых лучших намерений, но почему ты позволил ему от тебя ускользнуть? Почему ты не смог остаться верен изначальной идее рая? Человеческая жизнь просто отвратительна.

    По большому счету, ты можешь делать что-либо и не слишком хорошо, но если ты это любишь, то этого будет достаточно.

    — Понимаешь, некоторые вещи не столь уж важны — как, например, цвет дома. Сколько места это может занимать в твоей жизни? Но радовать чье-либо сердце — вот это важно. Вся проблема людей в том…
    — …что они не знают, что важно, а что нет, — закончила я ее фразу, почувствовав гордость за свою сообразительность.
    — Я собиралась сказать: «Проблема в том, что они знают, что важно, но не выбирают это». Ты знаешь, как это трудно, Лили? Я люблю Маю, и все же мне было так трудно выбрать карибский розовый. Труднее всего на свете — выбрать то, что важно.

    — Вот. Однажды Большая Мама сказала, что ходила вечером в Рождество к ульям и слышала, как пчелы поют рождественскую историю, прямо из Евангелия от Луки. — Августа принялась напевать: «И родила Мария сына своего первенца, и спеленала его, и положила его в ясли».
    Я захихикала.

    Она любила всем рассказывать, что женщины — лучшие пчеловоды, потому что у них есть особый дар любить существа, которые жалят. «Это выработалось годами любви к детям и мужьям», говорила она.

    Видишь ли, каждому человеку нужен бог, который похож на него самого.

    — Ты знаешь, что в одном из эскимосских языков есть тридцать два обозначения понятия «любить»? — сказала Августа. — А у нас только одно это слово. Наши возможности столь ограниченны — тебе приходится применять одно и то же слово для любви к Розалин и для любви к кока-коле с арахисом. Правда ведь, жаль, что у нас нет других способов это сказать?

    Те, кто считают, что смерть — худшее зло, ничего не смыслят в жизни.

    8 из 10

    1
    27