Рецензия на книгу

• 

  maksimnigmatullin25 марта 2016 г.

  Честно сказать, к "Лолите" у меня претензии не столько нравственного характера (мне кажется, это ханжество – быть в современном мире, жить в нем, являя собой неотъемлемую его часть и не иметь ничего против этого и критиковать в то же время "Лолиту" за моральную низкопробность), сколько стилистического.

  После "русских" вещей Набокова слог "Лолиты" мне показался крайне тяжеловесным. Более того, я постоянно ловил себя на мысли, что даже формальное построение предложений основывается не на русской грамматике, а на английской.

  Сам Набоков считал "Лолиту" своим лучшим произведением и это для меня вдвойне странно, поскольку сюжет время от времени "провисает", вызывая нечто похожее на скуку: ни один из персонажей романа сочувствия вызывает, а потому замочная скважина сквозь которую читатель вынужден наблюдать за любовными перипетиями главных героев вопреки задумке автора не манит, ничего особого в душе не будит, а иных развлечений, видимо, за ненадобностью, не предусмотрено. Плюс вышеозначенная тяжесть пера. Все это в совокупности заставляет с удивлением отнестись к шумихе вокруг "Лолиты". Как-то странно все это.

  В качестве бонуса привожу слова самого Набокова, на которые я наткнулся в интернете, когда пытался разыскать более легковесный вариант перевода "Лолиты". Увы, тяжелая поступь гения, похоже, в зародыше давит само намерение иного перевода, которое, возникни оно, будет косвенно свидетельствовать о непростительной дерзости, граничащей с безрассудством, смельчака в глазах общественности.

  
  

  <...> Американскому читателю я так страстно твержу о превосходстве моего русского слога над моим слогом английским, что иной славист может и впрямь подумать, что мой перевод "Лолиты" во сто раз лучше оригинала. Меня же только мутит ныне от дребезжания моих ржавых русских струн. История этого перевода - история разочарования. Увы, тот "дивный русский язык", который, сдавалось мне, все ждет меня где-то, цветет, как верная весна за наглухо запертыми воротами, от которых столько лет хранился у меня ключ, оказался несуществующим, и за воротами нет ничего, кроме обугленных пней и осенней безнадежной дали, а ключ в руке скорее похож на отмычку.

  Утешаюсь, во-первых, тем, что в неуклюжести предлагаемого перевода повинен не только отвыкнувший от родной речи переводчик, но и дух языка, на который перевод делается. За полгода работы над русской "Лолитой" я не только убедился в пропаже многих личных безделушек и невосстановимых языковых навыков и сокровищ, но пришел и к некоторым общим заключениям по поводу взаимной переводимости двух изумительных языков.

  Телодвижения, ужимки, ландшафты, томление деревьев, запахи, дожди, тающие и переливчатые оттенки природы, все нежно-человеческое (как ни странно!), а также все мужицкое, грубое, сочно-похабное, выходит по-русски не хуже, если не лучше, чем по-английски; но столь свойственные английскому тонкие недоговоренности, поэзия мысли, мгновенная перекличка между отвлеченнейшими понятиями, роение односложных эпитетов - все это, а также все относящееся к технике, модам, спорту, естественным наукам и противоестественным страстям - становится по-русски топорным, многословным и часто отвратительным в смысле стиля и ритма. <...>

  7

  98