Рецензия на книгу
Лезвие бритвы
Иван Ефремов
HordCemented7 марта 2016 г.«Что делать?» – 1963
О романе Ефремова «Лезвие бритвы» могу сказать то же, что Ленин о романе Чернышевского «Что делать?»: «Он меня всего глубоко перепахал». Оба произведения в своё время воспринимались как руководства к действию. «Лезвие» для меня и сегодня осталось руководством – хоть и с поправками на время. Оба романа – в значительной степени феминистские. В четвёртом сне Веры Павловны изображаются женщины разных эпох, венчает же сон идеальная женщина-царица будущего. И что ещё важно для понимания творчества писателя: Ефремов обожал Хаггарда, особенно выделяя его англо-африканский роман «Она», главная героиня которого – суперженщина.
После «Туманности Андромеды» Ефремов показывает: интересно можно жить и в современную эпоху. А для этого нужно… И следуют рецепты. Прежде всего, надо быть сильным – для начала физически, без чего невозможна крепкая духовная организация, делающая особь Человеком, а то и полубогом. Уже в первой главе молодой Гирин ведёт себя подобно библейскому герою, исцеляющему больную женщину: «Встань и иди». Хотя саму Библию Ефремов не любил. При всём том высоко ставил «Мастера и Маргариту», и не только потому, что героини там (и Маргарита, и Гелла) – ведьмы, воспетые Иваном Антоновичем: «Вещь многоплановая, очень глубокая, и есть в ней такая великая печаль, что дух захватывает».
Другой рецепт книги – не стоит абсолютизировать технику. «Могло быть и наоборот – пистолет мог выстрелить в вас, автомобиль – увести прочь от Тиллоттамы, как уже раз и случилось. Нет, достижения техники без доброй и умной направленности не только ни дьявола не стоят, а гораздо хуже каменного топора!» Вообще писателя ещё с ранних произведений тянуло к описанию прекрасного человека в девственной природе («На краю Ойкумены»). Ефремов как бы говорит: жизнь прекрасна и удивительна, полна тайн; мы ещё не можем ступить на далёкие планеты, зато у нас есть заповедные уголки и нераскрытая, но огромная внутренняя сила. Вспомните незабываемый бег Анны по лесной поляне, исцеление неизлечимо больного лётчика с помощью гипноза, подвиги доисторических предков Селезнёва.
«Лезвие» – произведение не фантастическое: сам автор определил его жанр как «роман приключений». Хотя в книге и ощущается незримое присутствие Высшего разума – через серые камни, которые могут озарять головы только избранным. Даже «хорошая девочка Леа» не подходит, более того – сам Александр Македонский не выдерживает испытания чёрной короной. Поразительно, но камни эти – и в древней короне, и привезённые отцом Мстислава, – из старинных рудников Афганистана. Ефремов пророчески назвал страну, ставшую роковым символом конца XX – начала XXI века. Корона – символ борьбы за душу человека – осталась в романе на дне моря, в то время как камни из Ленинграда похищены Дерагази. Итак, финал открытый: борьба светлых и тёмных сил продолжается. Однако в реальной жизни верх пока берут тёмные. По Советскому Союзу не по-ефремовски полоснули лезвием бритвы. Сила сегодня трактуется как торжество мордоворотов с «кольтами» и «береттами». Обожествляется техника, вообще вещи. Невольно вспоминается описание суперкара в индийских главах романа:
«Во всём облике громадной машины было то вызывающе чрезмерное хамство, с помощью которого ничтожный мещанин обретает мнимое превосходство. Ради этого он воздвигает роскошный особняк среди нищих хибарок и ведёт увешанную драгоценностями дуру жену сквозь толпу бедно одетых тружеников». Мы увидели в бывшем СССР и такие машины, и такие особняки, и новых господ с такими жёнами. С той лишь разницей, что «олдсмобил» сменился «хаммером».
Рита в романе мечтает быть покорной мужчине, как раба. «И вдруг Дерагази гнусно подмигнул, оскалив зубы в чувственной гримасе, цыкнул языком и расхохотался нагло и шумно, всхрапывая, точно жеребец.
– Спутница! Ха-ха-ха!.. Я бы эту спутницу… если бы не вынужденная осторожность в вашей опасной стране!»
Пророчество сбылось: бывшие советские женщины табунами рванули именно к туркам (а Дерагази турок), чтобы стать у них пресловутыми «наташками».
Но даже в страшном сне Ефремову в начале 1960-х не могло привидеться, что в недрах КГБ, одного из сотрудников которого он показал в «Лезвии» проницательным человеком, родится идея, будто автор «Туманности Андромеды» – английский шпион. Главная беда заключалась в том, что система снова принялась гасить мысль, превратила жизнь советских людей в тягостное тусклое существование, привела к застою мышления.
Закат Ефремова скрасила «ведьма» Микаэла Денис, британка, жившая в Африке и успешно лечившая людей своим мощным биополем. Но она смогла посетить Москву и подлечить тяжелобольного писателя только один раз.11265