Рецензия на книгу

• 

  Penelopa28 февраля 2016 г.

  Чем-то эта книга близка «Перекрестку» Юрия Слепухина. То же время – предвоенное, такие же герои – юные, живущие в ожидании прекрасного, то же предчувствие скорой беды, которое одолевает читателя.

  Место действия – Ленинград, чистый, яркий, красивый. Только что закончилась война с финнами, сняли затемнение, впереди все прекрасно и хорошо. Но умирает в госпитале от ран друг главного героя, как и он, детдомовец, пошедший на войну добровольцем, он так понимает свою ответственность «Меня воспитало государство, и я должен за него стоять. Родителей у нас нет, всем на нас наплевать было, мы без государства бы с голоду под забором подохли, а государство нас выручило. И мы, детдомовские, должны на всякое дело идти в первую очередь. Другие -- как там хотят, а мы должны в первую очередь.» Да и герою лучше уехать подальше из города, от бдительных общественников, усмотревших в невинном ( ну, скажем честно - дурацком) щипке беспринципное покушение на зад комсомольской активистки. Дураки? Да, но горластые, показатели времени. И вот в провинциальном городке и свершается главное – встреча героя с той единственной девушкой его жизни, «Какое красивое имя, - думал я. - Леля. Леля. Леля»

  Очень нежный и лиричный рассказ о самом первом, самом главном чувстве. Она промолчала и отвернулась – и в животе противно заныло, она мимолетно улыбнулась – и словно солнце пробило тучу. Первая любовь, первая счастливая любовь.
  Есть очень трогательное наблюдение. Мальчишки, бывшие детдомовцы, живущие одной семьей, совсем не святые, могут и плодоягодным сверх меры налиться, могут и в драку полезть, и уроки сорвать. Но вдруг начинается «прозрачная жизнь». Правильная, чистая, непорочная.. Это значит – встретилась она. Та главная она, или просто она – пока не ясно. Но ради нее бросим курить, откажемся даже от пива, учимся, ведем поистине праведный образ жизни, а как иначе, ведь возможно это твоя судьба… Но увы, «каждый раз не то интеллигентная девушка разочаровывалась в нем, не то он в ней, и Костя оставался при пиковом интересе. И он обрывал прозрачную жизнь». А потом снова, вот на этот раз – точно она. Просто восхищает эта совершенно детская, искренняя вера в то, что любовь надо встречать только чистым, только «прозрачным», только готовым

  И как у всех влюбленных, у героя и его Лели не все гладко, есть совершенно дурацкие обиды, ни с того ни с сего Леля «взбрыкивает», а потом горько раскаивается, и все равно, все это такое весеннее, такое юное, такое трогательное. А за окном 1939-й год, а потом 1940-й, а потом наступает новый 1941-й. И мы все понимаем, какая судьба ждет этих еще детей в Ленинграде 41-го, и только надеемся, а вдруг… а если… а может быть…
  А еще мы понимаем, что корки хлеба, которые беспечно забрасывались на шкаф, еще сыграют свою важную роль, и бутылка вина, так и не выпитая на Новый год из-за глупого каприза, еще вернет героям хоть немного праздника, и это мелкие меточки все равно больно щемят сердце – ребята, вы даже не подозреваете, что вас ждет, а мы-то знаем…
  

  
  Говорю вам: война -- сестра печали, и многие из вас не вернутся под сень кровли своей. Но идите. Ибо кто, кроме вас, оградит землю эту...

  В книге много Ленинграда, особенно Васильевского острова. Безликие похожие линии для героя превращаются в «линию Грустных Размышлений», «Сардельскую линию», «Многособачью улицу», Большой проспект становится «Проспектом Замечательных Недоступных Девушек», места становятся знакомыми и знаковыми. Это не просто город, это его город.

  34

  689