Рецензия на книгу

• 

  Аноним1 февраля 2016 г.

  «Знаю, стоя перед полотном, ты заложишь руки за спину и прищуришься, как всегда щуришься, когда удивляешься, а потом улыбнёшься. Если, как я этого хочу, рядом с тобой окажется она, ты обнимешь её за плечи, и вы станете вдвоём взирать на это чудо, которое вам повезло разделить на двоих. Тогда, быть может, ты вспомнишь…»

  Что книга, которая оказалась для тебя особенной при первом прочтении, особенной и осталась, понимаешь в тот момент, когда слезы закипают на первых же страницах и с первых строк. Потому что теперь ты знаешь, ты понимаешь и ты с ходу начинаешь вспоминать, ЧТО ЖЕ это за письмо и сколько тоски, боли, но вместе с тем надежды и света в него вложено, как оно одновременно и оплакивает потерю и празднует торжество невероятной по силе дружбы…
  Не зря я так полюбила эту книгу несколько лет назад, ой не зря. Молниеносно эти 250 крошечных страниц проносят читателя в моем лице через мириады вселенных, сверкающих перед глазами перехватывающими дыхание звездами, по целому миру эмоций. Именно эмоций, да, а не событий и фактов, потому что весь роман такой и есть: он чувственный, он буквально построен на том, что вызывает в душе отклик царящими в его мире вспышками ощущений, переживаний, воспоминаний…
  И вот на что я не люблю истории, завязанные на прошлых жизнях, родственных душах и тому подобной, как я это обычно называю, муре, но здесь… здесь так все это щемяще, ненавязчиво и искренне подано, что не вызывает никакого отторжения. Хочется верить, хочется сочувствовать, хочется надеяться на счастливый исход. Как-то вот ни грамма фальши. И самое главное – красиво. Просто красиво. К тому же еще и антураж просто замечательный: загадка, интрига – все есть и все на высоте. Действительно захватывало дыхание, действительно было безумно интересно следить, как происходящее разворачивается на фоне таинственной истории художника из девятнадцатого века и попытки прояснить судьбу последнего его полотна. Может звучит и банально, но воспринималось мной совсем не банально. Тем более при перечитке выяснилось, что я нафиг все забыла) И кроме шуток - действительно я будто перемещалась с героями во времени, была одновременно и там, и здесь, и везде, и нигде…
  К слову об оных - герои. Ну Леви грешен, да. Шаблонненько конечно и возникало иногда ощущение, что поменяй им имена - и перед тобой снова будут персонажи МНИЗ. Но все равно, все равно живые они! И не лишенные индивидуальности. Не в минус это, в общем. А если все-таки проводить параллели с МНИЗ, то Питер – это мой второй Пол. Такая же любовь навсегда) И как-то по-особому откликнулось, отозвалось и наверное вообще осозналось впервые только при этом прочтении, вызвав внутри бурю, что человек-то чистейшей души и невероятной верности. Потому что, любя всем сердцем своего друга, он за считанные дни сумел безо всяких усилий в это сердце впустить ту, кого в свою очередь полюбил тот самый друг. Вот видно это, что безо всякого притворства или неискренности Питер тоже полюбил Клару, причем в самом чистом и платоническом смысле этого слова, не как женщину, но в смысле «тот, кто дорог ему, неизменно будет дорог и мне». И в огонь и воду он тоже был готов за обоих. И тосковать по обоим..
  «Скажи, скажи ей, что где-то на этой земле, вдали от вас, от вашего времени, я бродил по тем же самым улицам, смеялся вместе с тобой за теми же столиками; камни никуда не деваются, вот и скажи ей, что каждый камень, к которому мы прикасались руками, на который глядели, навсегда впитал частицу нашей истории. Скажи ей, Джонатан, что я был тебе другом, а ты мне – братом. Ещё несколько строк, и ты сложишь это письмо, молча уберёшь его в карман пиджака, уберёшь руки за спину и улыбнёшься, как улыбался я, когда писал эти последние слова. Ведь я тоже улыбаюсь, Джонатан, улыбка никогда не сходила с моих губ.»

  Ну и отдельные бонусы:
  

  • русские, которых не выставляют ни бандюками, ни идиотами, ни фиг знает еще чем; русские – ну вернее один русский - которые играют такую роль! Хотела бы я увидеть картины Владимира Рацкина, ой хотела бы…)
  • Как всегда, путешествия. Ах, Бостон, Лондон с его предместьями, и Париж… География Леви – это отдельная география: вкуснейшая, многогранная и такая живая…

  
  -Естественно, Пильгес.) Вечный и любимый Пильгес) Хоть и на несколько строк, но вот он, родимый)

  «Директор музея открыл папку и протянул паре конверт. Молодой человек аккуратно вскрыл его. Читая вынутое оттуда письмо, он встал и зашагал по кабинету. Закончив чтение, он сложил листок и молча спрятал его в карман пиджака. После этого он убрал руки за спину, прищурил глаза и улыбнулся… и с того дня улыбка никогда не сходила с его лица.»

  5

  85