Рецензия на книгу

• 

  DeadHerzog30 января 2016 г.

  Бенедикт Андерсон, несомненно, много знает, умеет писать красиво и вдохновенно, но большая часть его рассуждений оставила меня равнодушным. Его фокус на "путешествии" как основе любого воображаемого сообщества (карьера, паломничество) занятен, но не производит впечатления - с помощью этого приема можно обосновать, в общем-то все, что угодно, ибо человек постоянно куда-то двигается, либо в физическом плане, либо в ментальном. Однако читать и следить за ходом мыслей автора зачастую было интересно - создание, воображение, придумывание политическими и интеллектуальными элитами понятий нации и национализма из формирования языков, пригодных для использования бюрократией, формирование общности через книгопечатную и газетную продукцию, не имеющие ничего общего с реальностью графы переписей, и многое другое. Андерсон заранее оговаривается, что он специалист по Юго-Восточной Азии, но по-моему, это кокетство, его познания в истории самых разных стран несомненны (хотя иногда он и позволяет себе крайне странные утверждения вроде "легкости", с которой французские массы якобы встретили потерю Алжира, или о том, что слово чарли, которым обозначали вьетконговцев во время Вьетнамской войны, якобы означает "хозяин, белый человек") и весьма обширны.

  Самым слабым и разочаровывающим моментом книги стал один из корневых ее элементов - выстроенный Андерсоном замок из песка - теория происхождения национализма в Новом Свете благодаря войнам колоний за независимость от Британии и Испании. Очень смущает откровенная попытка автора подогнать все возможные факты под воображенную идею, поскольку никаких вменяемых доводов он так и не приводит, более того, намеренно игнорирует даже собственные контраргументы, отметая их широким жестом и предлогом но. Какой мог быть национализм в Тринадцати колониях, если борцы за независимость считали себя англичанами, говорили на английском и мыслили себя в рамках английской культуры? Даже американцами они себя называли чисто по географическому признаку, как русские за Уралом называют себя сибиряками. И не были они креольскими пионерами - элиты, сражавшиеся за свободу от Лондона были белыми, негров и индейцев зачастую не признававшие даже за людей (Андерсон это осознает, но тщательно затушевывает или закрывает глаза). Как можно не заметить, что оформились новые государства в старых административных границах генерал-капитанств, что и подтверждает их сепаратистский, но никак не националистический характер? Фактически автор не приводит вообще никаких доказательств своей местечковой, американоцентричной теории, подменяя все красивыми, но общими фразами и вырванными из контекста цитатами из отцов-основателей. Еще как-то можно всерьез рассматривать в качестве аргумента упомянутое им явление недопущения в администрацию метрополии колониальных бюрократов, но касалось это только небольшого слоя чиновничества, и даже в этом случае они воспринимали себя не как ущемленная нация, но как ущемленная часть нации, лишенная определенных прав из-за места рождения.

  Еще у Андерсона какое-то странное, авторское понимание многих терминов. Помимо уже упомянутых выше креолов (под которыми он подразумевает всех европейцев, родившихся в колониях), можно вспомнить слово пиратство - так он называет подражание американской модели нациестроительства, как будто у Америки есть какой-то воображаемый патент на революцию и независимость; или странная интерпретация последней части уваровской триады - Андерсон ее воспринимает как национальность, хотя самому Уварову такая трактовка даже в страшном сне приснится не могла. Это активно используемый автором прием - растягивание смысла слова или термина до нужного ему состояния, конкретизацию и уточнение подменяя расплывчатыми обобщениями - в итоге ставит под сомнение всю книгу. И эмоциональная окраска, к которой автор непрофессионально прибегает при описании различных деятелей и событий только усугубляет это сомнение.

  Из-за того, что Андерсон в одном ряду рассматривает Тринадцать колоний (где основная масса населения была белой), африканские владения европейских держав (при том, в Африке почти нет национальных государств - за исключением разве что Эфиопии) и голландскую Индонезию (где белых было с гулькин нос), он неизбежно прибегает к упрощениям, передергиваниям и утрированию. Попытка втиснуть в теорию все возможные факты и явления приводит к ее деформации, что автор старается замаскировать обильным цитированием из разноязыких литературных и поэтических опусов. Исследование национализма под его пером превращается в скорее поток личных, со множеством метафор и красивых сравнений, размышлений, либо не доказуемых, либо подтверждаемых аргументами, имеющих, несомненно, значительный индивидуальный вес и смысл для автора, но для меня, как читателя, не особо убедительных.

  17

  2,1K