Рецензия на книгу

• 

  Аноним18 января 2016 г.

  У меня остались двоякие впечатления от книги: с одной стороны, неплохая книга, неплохое описание эпохи, с другой стороны, слишком обобщенная картина общественной жизни второй половины двадцатого века, представленная достаточно однобоко. Но, тем не менее, одно о произведении сказать можно точно: равнодушной оно меня не оставило. Но обо всем по порядку.

  Я не слышала об этой книге до тех пор, пока мне ее не посоветовали во Флэшмобе. Зрительно я помню обложку, которую встречала на страницах сайта, но вот, глядя на нее, я почему-то решила, что это очередной рассказ девочки, у которой детство прошло в концлагере. И вот во Флэшмобе мне ее советуют, как автобиографию известной переводчицы. Почему на обложке фото Лунгиной в юности? Ведь книга обо всей ее долгой жизни, сделали бы коллаж из фотографий, что ли... Ну это так, вступление.

  Стиль произведения мне понравился. Простые четкие небольшие предложения, простая устная речь - рассказчица вспоминает, это устный рассказ, не письменное изложение, но тем не менее, ниточка повествования никогда не теряется, логика не ускользает, рассказчица очень редко перескакивает с одного воспоминания на другое спонтанно, нехронологически. Я слушала в аудиоисполнении и мне очень понравилось.

  Теперь о наполнении книги. Содержание всего произведения я мысленно разделила для себя на три части: первая - "Детство и юность" (хронологически примерно до ВОВ), вторая часть - "Жизнь после ВОВ и до смерти мужа Лунгиной" и третья - "Итоги жизни, воспоминания о семье, работе руководителем переводческого семинара и т.д.". Первая и третья части - замечательные. Знаете почему? Потому что в них Лунгина пишет о том, что знает, что является ее собственной, личной историей - пишет о своей семье, о жизни в Германии и Франции, о своих школах, институте, о своих друзьях, о своем муже, о своих детях, о своей деятельности в качестве переводчика. Эти рассказы живые, эмоциональные, наполненные любовью. Самые интересные мысли Лунгиной - именно в этих двух частях. Как замечательно описала она встречу с Михаэлем Энде, как тепло описала она свой долгий роман с мужем, как подробно описала она свое обучение французскому и немецкому! В этих частях - настоящий человек, в этих частях минимум общественного, но максимум личного, и они от этого только выигрывают.

  А вот вторая, самая объемная часть, то есть середина книга - это сплошное нытье, серое описание страшной-престрашной действительности 50-80 годов, очень субъективный подход к различным событиям общественной жизни тех лет с переодическими, не очень лицеприятными нападками на некоторых известных людей. Эта часть произведения меня разочаровала. Я надеялась найти рассказ Лунгиной о том, как она смогла так гениально перевести Карлсона, с какими трудностями она столкнулась, как она пришла к изучению шведского языка и насколько трудным он ей показался в изучении. В общем, хотелось обнаружить всякие там интересные рассказы о ее непосредственной деятельности. А она отделалась от рассказа о шведском языке одним предложением, ну еще добавила несколько абзацев об Астрид Лингрен, а все остальные рассуждения были посвящены антисемитизму и диссидентскому движению. И ладно бы Лунгина сама была явным диссидентом или пострадала бы из-за своей национальной принадлежности. Так ведь нет. Диссидентом она явно не была, была сочувствующей, может быть. Но на Красную площадь с плакатами не выходила, руку со всеми на собраниях поднимала, всякие там манифесты и протесты не подписывала. Один единственный манифест подписала, а когда попросили подписать следующий - отказалась, побоялась, что в Париж не пустят. При этом я ее не обвиняю. У меня просто по ходу рассказа стало складываться мнение, что не у всех хватит смелости поднять руку против, когда все голосуют за. Она и сама в этом признается, но при этом почему-то позволяет себе нападать на других, которые также не посмели высказаться против...

  Теперь про трудную тему, про антисемитизм. Я, конечно, понимаю, что эта тема была ей ближе всего, поэтому она так подробно описала. Но получилось какое-то однобокое описание репрессий. Сложилось впечатление, что одни евреи пострадали от сталинских репрессий. А разве они одни? Да почти каждая семья пострадала: от переселения народов, от лагерей, от раскулачивания... Вся страна пострадала, а в книге сплошное стоны про то, как все евреев обижали. Если браться уж за масштабное описание двадцатого века, так хоть с какой-то долей объективности. А от этого нытья устаешь и просто ждешь, когда уже этот рассказ закончится.

  Теперь о впечатлениях о личности рассказчицы. В книге она любит себя пожалеть. "Никто меня не пожалел", - заявляет она читателю, описывая свою жизнь в годы войны в Набережных Челнах. "Это она серьезно?" - спрашиваю я себя. Молодая здоровая девушка в первые дни войны слиняла в мирный Татарстан на непыльную должность в газету. Сама признается, что было там не очень голодно, только очень холодно, но при этом ждет, чтобы ее еще кто-нибудь там пожалел. В каждой семье разлука, голод и холод, а она ждет сочувствия? По ее мнению, в Набережных Челнах было в годы войны очень плохо, потому что там "поговорить не с кем было" о возвышенном, не было там интеллегенции, вот в чем вся загвоздка-то. Поэтому бежит Лунгина за духовной пищей в Москву, бросив маму в Набережных Челнах в одиночестве. А через два месяца приезжает, а ее опять там никто не пожалел - уволили с работы...Кстати, к чести рассказчицы нужно сказать, что в конце книги она сама признает, что одним из ее отрицательных качеств является заносчивость, слишком большая уверенность в своем уме. Что есть, то есть, интеллегенция все-таки, куда ж ей до простого народа. У Лунгиной, кстати, даже годы после ВОВ называются жестоким и страшным временем, и повторяется это неоднократно (там же интеллегенцию давили и паспорта в Париж не выдавали, и в ресторан не на что было сходить чаще чем раз в неделю!); при этом к ВОВ так часто подобных эпитетов не применяется.

  Очень много таких всяких мелких деталей, которые породили какие-то комментарии, вопросы, недопонимание. В целом, вторая часть показалась мне очень похожей на параграф из учебника истории двадцатого века. Все это мы проходили с тем только отличием, что в учебнике истории было меньше субъективного. А так: те же действующие лица, те же декорации, повторение пройденного...

  Длинный получился отзыв, а это означает, что, в любом случае, книга не оставила меня равнодушной. Мне хотелось почитать именно биографию, именно рассказ о том, как человек добился своей цели, как пришел к своей профессии, с какими трудностями столкнулся. У Лунгиной это есть, но в очень небольшой степени, она слишком увлеклась общественным в ущерб личному, а жаль, потому что могло бы получиться в несколько разов интереснее: один только эпизод с Михаэлем Энде или описание трудностей с переводом произведений Виана это доказывает.

  15

  112