Рецензия на книгу

• 

  readtheBooks20131 января 2016 г.

  Для меня это третье его произведение - и вновь успех. Но если со "Слепотой" успех был мрачным, то теперь это поистине мощнейший катарсис.

  От общего - к частному. Ото всех - к двум. И от двух - ко всем. Повествование закольцовывается - нет, замыкается в знак бесконечности, где пересечение всех линий - это отсутствие смерти.

  Сарамаго - прекрасный автор. Мастер! Он великолепен. Он работает со словом - это чувствуется в каждой строчке, в каждом образе, в каждой фразе. Он умеет удивлять, поражать: до последней страницы ты с жадностью и сочувствием следишь за развитием сюжета. Да нет, что там до страницы - до последнего предложения. Удивительное мастерство. Сама от себя такого не ожидая, я заплакала, прочитав финальную фразу.

  Роман незримо делится на три части, которые плавно перетекают друг в друга. Каждая обладает собственным характером, ароматом, послевкусием.

  Первая часть - это мнимое бессмертие, точнее, "приостановленная смерть". Здесь царит печальная сатира. Это зарисовки страны в целом. Пахнет политикой, религией (точнее - Церковью) и бизнесом. Вот так в один ряд ставит автор эти три, казалось бы, разные аспекты жизни. Здесь почти нет личностей, за исключением двух-трёх безымянных героев: премьера, кардинала (или кто он там?) - да семейства бедных крестьян, положивших начало странным паломничествам к смертельному рубежу.

  Вторая часть - назову её предвестницей апокалипсиса - пахнет смертью, как бы это неприглядно ни звучало. Здесь фантастическое и сатирическое справляют свадьбу. Политика, Церковь и бизнес ловко подстраиваются под изменившуюся ситуацию (одним словом - маффия...), но и рассказчик, и читатель уже знают, что эта троица никогда не пропадёт, и не волнуются за их участь. На фоне безымянной страны то тут, то там проступают отдельные человеческие тени с их страхом будущего, которое неминуемо грядёт.

  Третья часть - смертельная в прямом и переносном смысле. Она наполнена невыразимым очарованием: перед нами появляются по-настоящему зримые и осязаемые персонажи: смерть (с маленькой буквы), её коса и виолончелист с собакой. Автор всё так же ироничен и дерзок в своём умении разгадывать сущность слов - но всё чаще и всё явственней начинает звучать в его голосе новый пафос - пока безымянный, а может, и вовсе не имеющий названия. Я нареку этот пафос человеческой тоской. Не скукой, не отчаянием, не разочарованием - именно тоской. Она струится по строкам, отравляя скелет, струны, смычок, плоть, шерсть; она лёгким пьянящим запахом поднимается со страниц, кружа голову читающему и заставляя его сопереживать героям, надеяться на немыслимую разгадку тайн - разгадку, которая спасёт персонажей - и читателя в том числе.

  И когда ты видишь, что остаётся две, от силы три страницы, а разгадки, так необходимой тебе - да, прежде всего тебе с твоей болью, чувствуешь ли ты, как она неторопливо, хорошо зная своё дело, вгрызается всё глубже в сердце? - всё ещё нет - так вот, говорю я, когда остаётся страница, а надежды на ответ не появляется, ты в отчаянном, вдохновенном порыве переворачиваешь её, зная, что спасению уже неоткуда явиться...

  И свершается. В последних предложениях, в финальных фразах, по которым ты, как казалось, стремительно катишься в пропасть, тебя встречает, обхватывает, сжимает тёплыми руками столь крепко, что хочется вскрикнуть, прикасается к тебе обжигающее долгожданное чудо. И на самом краю пропасти взрывной волной твоего прозрения тебя отбрасывает от тёмного ущелья вверх. И ты летишь, повторяя про себя последнее предложение. И плачешь, потому что видишь наконец, что разгадка с самого начала была у тебя перед глазами, а ты не придал ей значения и вышвырнул вон.

  Но теперь - ты знаешь.

  Это прекрасно. Это столь сильно, что я могу сказать удивительную вещь, которая раньше, после "Слепоты", показалась бы мне невозможной: я люблю Жозе Сарамаго. И я буду возвращаться к его творчеству, потому что он мастер. Он делает то, что многим не под силу - раскрывает тебе глаза.

  Больно, да, но ты уже не слепой.

  5

  50