Рецензия на книгу

• 

  Аноним22 декабря 2015 г.

  Оставим в покое очевидные притчи о прозрачных стенах человеческого равнодушия, благих намерениях и родительской заботе и попытаемся копнуть глубже. Чем были и чем стали сёстры-великомученицы Лисбон для колфилдообразного рассказчика и его 13-15 летних подельников, оказавшимися единственными способными проявить хоть какую-то эмпатию по отношению к главным героиням?

  В первую очередь рассказчик очень внятно раскрывает нам тему перехода бытия в небытие. Перехода не только людей, но также и деревьев, домов, того жаркого лета и того аромата клубничной жвачки. Важен ли этот момент перехода бытия в небытие и как эти два состояния качественно отличаются друг от друга? И - главный вопрос! - какую роль они играют в жизни наблюдателя? Для ясности приведём простой популярный пример: что изменила смерть Майкла Джексона в жизни типичного Михаила из Купчино, редко, но регулярно следившего за этапами жизненного пути чернокожего певца? Да, собственно, ничего. Кроме того что Майкл после смерти стал раза в три популярнее, продал ещё миллионов сорок альбомов и посмертно отправился в мировое 3D-турне, что твои Gorillaz. В жизни миллионов Михаилов осталась память о Майкле - неосязаемая, но как мы постоянно убеждаемся, чересчур мощная субстанция.

  Так и в сёстрах Лисбон при переходе их в небытие запечатлелась для рассказчика вся память о его детстве. Их личности, их вещи, их запахи и их дом - всё стало для него и нескольких соседних парней "мнемоническим замком", по которому они могли в любой момент жизни восстановить фрагменты ушедшего детства. Детства, сошедшего в могилу вместе с сестричками. И даже отрастив лысины и брюшные мозоли, лаская жён, они неотвратимо вспоминали первые робкие поцелуйчики с девчонками Лисбон.

  Бытует такой дурацкий императив, что, мол, человек должен оставить прошлое, отпустить его, что оно только мешает жить. Страшно подумать, сколько народу угодило в наркологические и психоневрологические диспансеры при попытках "отпустить прошлое". Каким бы прошлое не было, надо его принимать, смириться, перемалывать и пропускать через себя как сквозь мясорубку, а потом снова и снова. Некоторый фарш возможно провернуть назад. Один знакомый рассказывал, что в шестнадцать лет наглотался снотворного, а придя в себя в больнице не смог вспомнить абсолютно ничего из прошлой жизни, и до сих пор не вспомнил. Попробуйте сейчас представить, что не помните из жизни ничего вплоть до шестнадцати лет. Получилось? У меня нет.

  Читал ли Евгенидес Харуки Мураками? Читал ли Мураками Джеффри Евгенидеса? Науке это неизвестно. "Норвежский лес" опубликован в 1987, "Девственницы" в 1993, переведены неизвестно когда. Но сходство основных мотивов поразительно. И там и там самоубийство дорогих герою людей подаётся как способ осмыслить и упорядочить прошлое. Евгенидес наверное немного сильнее и хитрее как прозаик и на благодатной американской почве ему было проще рассказать такую историю бесстрастным тоном газетного репортажа, не скатываясь в сентиментальности. Но в "Девственницах" есть один по-настоящему душераздирающий эпизод: когда миссис Лисбон заставляет дочь Люкс сжечь в камине все её виниловые пластинки с хард-роком. Я плакал.

  Что же с главной тайной? Почему девочки решили перейти из бытия в небытие? Я чувствую, что разгадка сокрыта в начале, в эпизоде с нашествием на городок полчищ мушек, которые ближе к концу романа появляются снова. Но я пока не догадался, в чём она, эта разгадка.

  Обложечки! Услада для глаз и отдых для мозгов

  71

  954