Рецензия на книгу

• 

  diman_nikolaev20 декабря 2015 г.

  Роль большой груди в китайской революции
  или 95 лет одиночества
  Насколько название книги является определяющим, при выборе «читать – не читать»? Ну, если имя автора тебе ничего не говорит, аннотациям верить нельзя, а отзывы друзей на лайвлибе ты еще не успел прочитать, то на что еще ориентироваться?
  
  С этой точки зрения, название «Большая грудь, широкий зад» вызывало во мне четкую антипатию, как первой половиной своего названия, так и второй, хором и наперебой твердящих, что ничего хорошего я тут не найду. А правда, чего ждать хорошего от книги, с названием, которое идеально подойдет для порнофильма?
  
  

  Сначала хотел поставить фотографию Анны Семенович, но решил, что страница из моего блокнота будет менее агрессивно:)
  
  Удивительным образом порой рифмуются события в жизни. Вот такой «автограф» оставил мне в блокноте художник Александр Чернышевский. Дело было 21 ноября, ровно за 10 дней до того, как было объявлено новое задание «Долгой прогулки», не иначе как знал заранее:) Источник вдохновения при подготовке рецензии, ага:))

  
  Тема сисекЯ принципиально не смотрю чужие рецензии, до тех пор пока не выложу свою, но все едино – расхожая фраза про «тему сисек» должна быть одной из самых популярных:) Как, впрочем, и рассказ о болезненной привязанности главного героя к материнской груди, и дальнейшей «экспансии» – сначала на сестер, а потом и на всех остальных женщин, так или иначе оказывавшихся с ним рядом. Своего апогея эта «одна, но пламенная страсть» достигает в президентском люксе отеля «Гуйхуа-плаза», где Сыма Лян поставляет к его услугам симпатичных девиц – от трех до двадцати одной ежедневно. Излечено ли роковое влечение? Как бы не так! Наоборот – при таком обилии материала оно приобретает даже некий исследовательский оттенок:
  
  
  Все это многообразие грудей я разделил на семь больших категорий, как расставляют в аптеке снадобья традиционной медицины. Каждая большая категория подразделялась на девять помельче, а остальное я классифицировал как особую статью.

  Дальше...

  Вот кому надо было Нобелевскую премию вручать, вот у кого прорыв в науке! Ладно, Цзиньтун – вымышленный литературный герой (при этом своеобразное отражение автора на страницах книги), но раз автор-то реальный, вот и выдали бы ему премию по медицине! А если классификация грудей еще недостаточно совершенна (специалистам виднее, конечно), то само по себе подробное описание постепенного развития патологии разве не заслуживает высокой награды? В общем, по медицине надо было, а не по литературной части эту книгу номинировать, по медицине, раздел «психиатрия».
  
  Такой специфический взгляд на женщину заслуживает более подробного рассмотрения врачом-специалистом. Абстрагируясь от названия (благо и сам автор в предисловии уточняет, что «мне кажется, первоначальное название уже не воспринимается как нечто ужасное. Разве в сегодняшнем мире оно может кого-нибудь отпугнуть?») мы уже в первом предложении первой главы (!!!) натыкаемся на «объект вожделения», причем в довольно интересном аспекте:
  
  
  полоска красного света упала на розоватую грудь Девы МарииПрошу обратить внимание – речь идет не о какой-то рядовой женщине, а о христианской святыне, но и она рассматривается в первую очередь в этом, очень специфическом аспекте. Немаловажно тут и то, что хронологически главный герой Цзиньтун еще не родился, это чистой воды авторский текст, авторские эротические фантазии, и специфический авторский взгляд на мир. Что-то подобное я разбирал в рецензии на книгу Сола Беллоу «Приключения Оги Марча», где во всем многообразии событий на площади Куэрнаваки, автор сконцентрировал внимание на том, как ребенок отправляет свою нужду, живописно расписав этот процесс.
  
  В дополнение к образу Девы Марии, вот взгляд (героя? автора?) на ангелочков в церкви в момент крещения:
  
  
  На блестящих попках у них даже выступили капельки потаНу да, кто о чем думает, тот то и видит вокруг себя:) Где большая грудь, там и широкий зад, и эти два образа не просто проходят через всю книгу, они мерещаться (герою? автору?) везде, где только можно дать хоть малейшую волю разгулявшейся бурной фантазии:
  
  
  Миллионы и миллиарды звёзд вращались над головой, из них постепенно тоже складывались груди. Грудь Сириуса — Небесного Пса, грудь Большой Медведицы — Северного Ковша, грудь Ориона — Охотника, грудь Веги — Ткачихи, грудь Альтаира — Пастуха…или
  
  
  наросло много льда в форме пампушек или грудейили
  
  
  Почему у помидоров вырастают соски?
  и так далее. Тема «зада» склонна тоже возникать без предупреждения, но при малейшем поводе:
  
  
  Учительница нагнулась, выставив округлый, как у кобылки зад.Да в учебник надо смотреть на уроке, а не на задницу учительницы, пардон за мой французский! А вот еще интересное:
  
  
  …как всегда, появился лис. С голозадой курицей в зубах он с важным видом направился…

  Зачем уточнять что курица «голозадая», на них что, иной раз и панталоны бывают? Примеры приводить можно пачками, но если суммировать все вышесказанное, то всякие «груди», «соски» и «бюсты» в романе употребляются ровно 845 раз. 845 раз на 832 страницы общего объема книги! «Задов» и «задниц» в книге поменьше, всего 33 упоминания, что лишний раз подчеркивает приоритетное направление мысли главного героя. Уфф, надо остановиться с грудью, есть и другие вопросы для рассмотрения:))
  

  Хронология

  По хорошему, так вот с этого надо было начинать рецензию, но не я придумывал название, и не я писал слово «грудь» на каждой странице и даже чаще. Тьфу ты, снова эта грудь! Итак, перед нами внушительная семейная сага, охватывающая по времени чуть больше 100 лет – весь двадцатый век и немного двадцать первого. Все основные события истории Китая за этот период проходят перед читателями: война с Японией, гражданская война, голод и холод, период подъема – всего и не перечислишь.
  
  Объективно говоря, как и любой роман об реалиях другой малознакомой страны, книга Мо Яня требует предварительного знакомства с матчастью. На да, «Википедия» давно стала настольной книгой, но по-хорошему, можно было бы снабдить роман и небольшим историческим экскурсом в предисловии от издательства – в выигрыше остались бы все. Хорошо, что переводчик не поскупился на подробные комментарии – без них понять роман было бы просто невозможно. Ну вот кто досконально знает конфуцианские тексты или традиционную китайскую мифологию? Или – сможет определить скрытую цитату из китайской пословицы и продолжить ее до конца? Впрочем, требование хорошего комментария применимо к любой книге:)
  
  Что касается именно этого романа то применительно к хронологии, меня там поразили две вещи. Во-первых – автор дает панораму исторических событий в Китае на уровне и только на уровне семьи Цзиньтуна, более высокие социальные уровни возникают не так часто – командиры боевых отрядов, председатель Комитета поддержки, мэр Даланя, и странно, что в этом списке не нашлось место для Мао Цзедуна. Насколько я понимаю, жизнь в Китае в эпоху его правления носила отчетливый отпечаток его личности, почище, чем у нас почитание Ленина в советское время.
  
  Второй нюанс, который я осознал уже ближе к концу книги – на роль главного героя (скорей – героини) куда больше подошла бы мать Цзиньтуна – Шангуань Лу. Книга хронологически охватывает именно ее жизнь, в ней говориться о детях, которых она воспитала, а про одного из них, большого любителя женских грудей, рассказывается чуть подробнее. В пользу этой версии говорит и посвящение автора к роману, да и предисловие он начинает с того, что характеризует именно Шангуань Лу. А вот как он переходит к Цзиньтуну: «Еще один важный персонаж…» – заметили, да? Не «главный герой», а «еще один». Нет, все-таки мать Цзиньтуна и есть главный герой, и роман не о пустопотраченной жизни ее сына, а о ее собственной трагедии, родившей множество детей от множества мужчин, с таким трудом вырастившей их, и терявшей их – одного ребенка за другим. Это роман про 95 лет ее одиночества…
  

  Композиция и текстологияЕсли смотреть непредвзято, то у романа довольно нелогичная композиция, смотрите сами. С чего начинается книга? Правильно, со списка действующих лиц, где каждый абзац – суть новый спойлер. Еще не прочитав ни строчки основного текста, мы уже знаем, что третья сестра будет Птицей-оборотнем, и разобьется, упав с обрыва, четвертая будет продана в публичный дом, а самого Цзиньтуна не минует обвинение в некрофилии.
  
  Думаю, каждый испытывал такое чувство, что прочитав увлекательную книгу, хочется рассказать кому-то ключевые моменты, типа того, что «убийца – дворецкий». Такое ощущение, что автор тоже не может сдержаться, и в самом начале торопиться поделиться с читателями всеми секретами книги. Правда непонятно зачем. По-хорошему, тут нужен не столько список с краткой спойлерной биографией, а что-то сродни генеалогического древа – кто на ком женился, сколько детей и тэ дэ, чтобы все эти родственные связи были, в буквальном смысле, наглядными. Конечно, можно это и самому сделать, как, например, в случае с романом «Сто лет одиночества» Габриэля Гарсиа Маркеса, но раз уж автор захотел помочь читателю, то вариант с генеалогией был бы куда конструктивнее:)
  
  Перейдем к текстологической части – тут настоящее раздолье для литературоведов. Опять же, если смотреть непредвзято, то у меня лично сложилось впечатление, что я читал не столько роман Мо Яня, сколько роман о том, как шло написание романа Мо Яня. Шло написание, но так и не завершилось до конца. Про спойлеры и список действующих лиц я уже говорил, а в конце книги нас ждут «Главы, не вошедшие в более ранние издания», а также список редакций самого произведения:
  
  
  Первый вариант, 13 апреля 1995 г., Гаоми
  Второй вариант, 17 июля 1995 г., Пекин
  Третий вариант, 15 сентября 1995 г., Пекин
  Исправленный вариант, 18 июля 2001 г., Пекин
  Дополнительная сверка, ноябрь 2009 г., Пекин

  Сложно сказать насколько эти «13-е апреля» и «15-е сентября» важны для рядового читателя, но все вместе они дают устойчивое представление того, что перед нами не законченное произведение, а промежуточная версия для доработки. Впереди – наброски плана как будут развиваться события романа и список «кто есть ху», позади – главы, которые должны занять место в основном тексте, посредине – сам роман. Ну да, очередной вариант, который после доработки станет полноценным произведением, черновик, который еще надо «доработать напильником».
  
  Я не спорю, есть что-то увлекательное в знакомстве с «творческой кухней» автора, например, мне было бы интересно прочитать «Медного всадника» во всем многообразии его черновых набросков, но… Но интересно мне это лишь потому, что существует тот самый, окончательный вариант поэмы, что и позволит проследить изменение творческих замыслов поэта. Но представьте, когда речь шла бы просто о куче черновиков, причем черновиков не Пушкина, а абстрактного писателя – насколько интересно было бы разбираться в том, чего он там еще не доделал, и чего не отредактировал? Вот и я о том же – для первоначального знакомства, это не самый подходящий вариант.
  
  Но не самый подходящий вариант для первоначального знакомства, может стать самым подходящим вариантом для номинации на Нобелевскую премию:)
  
  
  

  
  =====================
  Аллюзии и примечания:
  
  «Роль большой груди в китайской революции
  или 95 лет одиночества» – аллюзии на книги «Роль моей семьи в мировой революции» Бора Чосича и «Сто лет одиночества» Габриэля Гарсиа Маркеса.
  
  «Мне кажется, первоначальное название уже не воспринимается как нечто ужасное. Разве в сегодняшнем мире оно может кого-нибудь отпугнуть?» – интересно, как это название воспринималось 15 лет назад в социалистическом Китае? Впрочем, социалистический Китай может быть не во всем идентичен социалистическому Советскому Союзу – в СССР «секса нет», а в Китае есть «Дао любви»:)
  
  «Всякие "груди", "соски" и "бюсты" в романе употребляются ровно 845 раз» – ради объективности, было бы интересно сравнить аналогичными показателями по какой-нибудь другой книге (да хоть и с «Хрониками заводной птицы» Харуки Мураками). Впрочем и без арифметики ясно, что результаты этого эксперимента более чем предсказуемы. Тогда может с какой порнокнигой попробовать?
  
  «Не нашлось место для Мао Цзедуна, насколько я понимаю, жизнь в Китае в эпоху его правления носила отчетливый отпечаток его личности, почище, чем у нас почитание Ленина в советское время» – С другой стороны, для того, чтобы написать хороший роман о жизни в советское время, необязательно и личность Ленина эксплуатировать. Те, кто знаком с жизнью в этой стране, увидят его образ – хоть в колхозах, хоть на десятирублевых купюрах, хоть в расхожих лозунгах. Но для этого да, надо «быть в теме» и знать матчасть:)
  
  «Применительно к хронологии, меня там поразили две вещи» – наверное все-таки три:) Третий нюанс – крайне неравномерная хронология, даже если говорить, что часто в романе нет четких временны́х привязок, четких дат, для уверенной ориентации во времени. Да и сама хронология романа довольно рваная, например 15 лет заключения Цзиньтуна «пролетают» на стыке двух глав. Вроде бы и важный сюжетообразующий момент, но вот именно – «момент», об этом периоде жизни героя в романе нет практически ничего.
  
  «Кто есть ху» – фраза, традиционно приписываемая Михаилу Горбачеву.
  
  «Доработать напильником» – аллюзия на известный анекдот:
  
  

  
  Украли американцы у русских чертежи истребителя. Собрали — паровоз. Разобрали, собрали — паровоз! Что делать, выкрали русского специалиста. Спец берет чертеж, смотрит, смотрит и говорит: «Там же внизу маленьким шрифтом: после сборки доработать напильником».

  16

  308