Рецензия на книгу

• 

  Аноним7 декабря 2015 г.

  Вы знаете, я совсем даже не медик, и никогда не хотела им стать. Но мимо этой книги пройти я не могла. Наверное потому, что во мне все-таки живет это преклонение перед врачами, как перед людьми с обостренным чувством совести. И Федор Григорьевич Углов был именно таким. Человеком и Врачом с большой буквы.

  Да, труд врача неимоверно сложен. Да, я догадываюсь, как хочется иногда послать всех к черту, сказать, что никому ничего не должен, что давно закончен рабочий день, что ты в конце концов тоже человек и имеешь право на отдых. Но есть такие профессии, которые стоят выше, чем то, что ты обычный человек. Ты врач, и это повышенные, иногда на грани того, что может человек, обязанности. И за это почет и уважение. Радость и искренняя благодарность пациентов, которым ты вернул жизнь. И, может быть, это часть модели идеального общества, но не к нему ли мы все хотим прийти когда-нибудь? Когда-нибудь очень не скоро, но тем быстрее, чем раньше каждый начнет с себя спрашивать больше, чем с других. То есть так, как делал всю жизнь Федор Углов. Да, он не писатель, и, возможно, его книга изобилирует подробностями, ненужными обычному читателю. Но не забывайте, что он Врач. Подумайте, вы хотели бы, чтобы ваш лечащий врач выбросил все эти подробности, как ненужные?

  
  Светя другим, сгораю сам
  Гиппократ

  И он светил. Яркой звездой, словно сердце в руке Данко, указывая путь для врачей и обещая жизнь пациентам. При этом в юности он перенес брюшной и сыпной тиф, малярию. Последствия этих болезней, плюс то, что он серьезно застудил позвоночник в финскую войну, проявлялись всю жизнь. Но какую жизнь! Во-первых долгую: 103 года, кто может похвастаться сейчас таким возрастом? При этом практически до ста лет оставался оперирующим хирургом.
  Но не так важно количество, лет, когда эти годы ничем не заполнены. Углов, кажется, не оставил свободной ни одной минуты своей жизни - все время работал, узнавал новое и учился, учился, учился. Учился вновь и вновь спасать людей со все более тяжелыми заболеваниями и все меньшими шансами на жизнь.

  Ложка дегтя

  Я не смогла обойтись без ложки дегтя, простите. Все эти дифирамбы в адрес советской власти и революции раздражали ужасно. Нет, для него-то это все вполне могло быть так, беда только в том, что я это не верю. И рассказами о том, что все поголовно политические ссыльные (перед революцией) были практически ангелами, только без крыльев, а приказ во время гражданской войны расстрелять человека, собиравшегося помочь красным и говорившего об этом прилюдно - это неописуемая жестокость офицера, меня не то, что не убедить, но... А уж на рассказе про троцкистов я и вовсе начала перелистывать по две страницы, в надежде, что это когда-нибудь пройдет. Помогло, через пару-тройку глав ода закончилась, и началось то, что может вызывать только восхищение.

  6

  74