Рецензия на книгу
Цена нелюбви
Лайонел Шрайвер
Аноним1 декабря 2015 г.Давно уже книга не вызывала у меня столько эмоций, что есть, то есть. Отношение к героям менялось стремительно как в американских горках – от ярости к сочувствию и обратно.
Да, Ева – плохая мать, эгоистка, которая внезапно ввязалась в авантюру с детьми, сама не понимая зачем и не осознавая всей глобальности затеи. Причем, на мой взгляд, она не испытывает особых чувств ни к Кевину, ни к Селии. Предыстория рождения Селии примерно та же, но с другого ракурса: так же втихомолку от мужа решить, что надо завести ребенка, так же реализовывать совершенно другие мотивы. Что говорила Ева перед решением родить первого ребенка: «Я хочу, чтобы мне не было одиноко», «Я хочу, чтобы мне не было скучно», с Селией появилась другая идея: «Я хочу доказать (себе, Франклину), что я могу быть хорошей матерью». В обоих случаях ребенок – не цель, но средство.
Франклин своей ограниченностью нервировал куда больше, чем Ева и порой больше, чем Кевин. Он слепо уверен в своей идеальной американской семье, и это мешает ему видеть реальность. Да он и не хочет, не готов ее видеть, ее воспринять и взять на себя ответственность не за идеального беспроблемного сына, отцовскую гордость, а за замкнутого озлобленного подростка. Франклин выбрал для себя удобный вариант: обвинять во всем Еву и защищать Кевина. Но ни разу у него не возникли сомнения – пусть Ева предвзято относится к сыну и не любит его, но как же другие люди? Какой им резон предвзято недоброжелательно относиться к Кевину? Может, все-таки проблема не в двадцати пяти разных людях, не желающих общаться, а в одном Кевине? Но нет, такая мысль даже не мелькает у Франклина в сознании. Явно предпочитая своего вымышленно-идеального сына, Франклин напрочь игнорирует жену. Даже в том эпизоде, где Ева высказывает маленькому Кевину всю свою ненависть, злобу и боль, говорит о своем желании спрыгнуть с моста, он ровным счетом никак на эти слова не реагирует. Воистину любящий муж.
Кевин… гаденыш он, конечно. Но здесь много факторов сошлось. Наверняка там есть какие-то сложности в развитии, но при должном воспитании и окружении эти особенности можно было бы сгладить. На деле же получилось, что ребенок оказался между отцом, который любит не Кевина, а другого ребенка из своего идеала, и матерью, которая просто, не скрывая, его не любит и не готова его полюбить и принять. При желании можно было бы появившуюся в течение болезни Кевина близость развить и укрепить, но желания такого у Евы не возникло. И даже предложение Кевина при необходимости запустить вирус в компьютер «насолившему» матери человеку можно расценивать как шаг навстречу. Но... этот шаг Ева не увидела и не хотела видеть.
Финал, на первый взгляд, обещает перспективу, если не «мира-дружбы-жвачки», но хотя бы принятия самого факта существования друг друга. С другой стороны, у меня через какое-то время замаячила мысль, что Кевин, находясь в тюрьме, переживает схожее с болезнью истощение, психическое и физическое, и готов контактировать с матерью из-за своей слабости. Но не факт, что выйдя из тюрьмы и поднабравшись сил, он не вернется к себе привычному.
979