Рецензия на книгу

• 

  takatalvi26 ноября 2015 г.

  Гитлер - вторая опасность для России, но никак, при Сталине, не первая.

  Эх, ну что сказать… Я знала, что это будет непросто. Да и вряд ли знакомство с попыткой нарисовать по своим и чужим воспоминаниям картину темных сталинско-лагерных времен может быть простым. Но в случае с Солженицыным все вдвойне сложно и плохо.
  

  
  Очень тогда были, дети, мрачные времена...

  Охотно верю. Это не первые и наверняка не последние воспоминания об этом периоде, которые я читаю. В подобных произведениях способна выплеснуться боль не одного человека, но всего народа… Однако в данном случае выплескивается больше яд Солженицына.

  Специфика этой «автобиографии» в том, что автор имеет собственные (и часто очень противоречивые) убеждения о политике и истории, легко поддается перемене настроений, отчаянно пытается высказать все-все наболевшее (что вполне понятно и вызывает сочувствие и готовность читать со всем возможным пониманием), не только свое, но и за других людей (все же больше со своей впечатлительной стороны, чем со стороны самих пострадавших; это, как правило, несколько сухих строк, а потом – многостраничные восклицания-рассуждения Солженицына), и все это пытается подкрепить голыми фактами, что, в общем, получается неважно. Перебор-с. Тут, конечно, тяжело понять, когда Александр Исаевич говорит серьезно, а когда язвит напропалую, но…
  (о Сталине и его окружении)

  
  Кто ж, как не они, ввергли в Россию в позорные невиданные поражения, несравнимые с поражениями царской России в 1904 или 1915 году? Поражения, каких Россия не знала с XIII века?

  Не слишком ли?
  

  
  Может быть, и во всей мировой истории никто еще не приблизился к такому коренному решению детского вопроса! С 12 лет, за неосторожность - и вплоть до расстрела!

  Серьезно ли? В Средневековье не заглядывали, как понимаю. Да и вообще никуда особо, а между тем со страниц так и сыплются оскорбления в адрес стран и народов. То немцы умны и более счастливы, чем мы, то – им свойственна тупость!.. А англичане!.. И ладно бы брались строгие временные рамки, но получается так, что по нынешней ситуации, окинутой голым оком, делаются глобальные выводы, причем по ходу произведения меняющиеся. Ну, в зависимости от ситуации. Хорошо поступил человек – умная нация, плохо – тупая. А русские вообще самые тупые, не повезло нам.
  

  
  Да ничего бы не стоил наш народ, был бы народом безнадежных холопов, если б в эту войну упустил хоть издали потрясти винтовкой сталинскому правительству, упустил бы хоть замахнуться да матюгнуться на Отца родного. У немцев был генеральский заговор - а у нас? Наши генеральские верхи были (и остались сегодня) ничтожны, растлены партийной идеологией и корыстью и не сохранили в себе национального духа, как это бывает в других странах.

  Но простые работящие люди – это другое. Хотя Родина нас предала, так что к черту ее. Хотя мы любим Родину все равно. Нужно было восставать, но это бесполезно и невозможно было. Хотя вот тут был бунт, и тут. Но неважно. Жизнь нам сломали. Какая жизнь в тюрьмах? – логично горячится Солженицын, и вдруг…
  

  
  Все писатели, писавшие о тюрьме, но сами не сидевшие там, считали своим долгом выражать сочувствие к узникам, а тюрьму проклинать. Я достаточно там посидел, я душу там взрастил и говорю непреклонно:
  

  • Благословение тебе, тюрьма, что ты была в моей жизни!

    Остается развести руками. По ходу чтения как-то перестаешь понимать, что от тебя требуется как от читателя. Посочувствовать? Да вроде вот тут же бесятся, что не нужно этого. Сказать, что на пользу государству? А вот о таких пишут, что это нелюди. Еще меньше понимаешь, чего Солженицын хотел от своих современников – и от заключенных, и от избежавших плачевной участи…

    Изложение, к слову, местами странноватое. Образ Архипелага чаще поэтичный, чуть ли не как Земля Обетованная – с горькими нотами, конечно. Ну, например:

  
  

  
  Розовоперстая Эос, так часто упоминаемая у Гомера, а у римлян названная Авророй, обласкала своими перстами и первое раннее утро Архипелага.

  А потом так раз, и блатным языком о том же образе. И хари там всякие, и вообще мрак. В результате вставки вышли очень неудобоваримыми и вызывающими недоумение. С одной стороны – яд и презрение, с другой – лирика. Неприятно и то, что по отношению к вольным людям («вольняшкам») или тем, кто счастливо избежал расправы, отношение часто пренебрежительное, грубое. Да что вы, мол, тогда в жизни смыслите.

  Зато себя Александр Исаевич ставит высоко. Я со счета сбилась, сколько раз он облил грязью Горького, произведения Шолохова тоже как-то опустил, Толстой не в чести, и только один писатель на свете красавец – угадайте, какой.
  

  
  Так что понимала мировая литература в предсмертных страданиях?..

  Действительно, ничего. Другое дело сей автор - избранный свыше, чтобы рассказать всю правду. Ну, хорошо… Так побольше бы правды, да поменьше яда по сторонам… Кстати говоря, конкретики о Гулаге не так и много. Путях туда – да, возможных причинах и следствиях – да, какой плохой Сталин – да, а о самой лагерной жизни – мало. Есть, правда, несколько подробностей, которые мне прежде не встречались (о «малолетках» в основном).

  У меня после прочтения картина вышла такая: Россия была чудной страной со всеми возможностями, а потом дали эту игрушку Сталину, и он – отсталый человек – ее сломал, испортил, всю нацию испортил (вместе с Горьким они этим занимались), всю страну, и теперь все плохо и никогда хорошо не будет, и ничто русское теперь хорошим быть вообще не может. Конечно, такие утверждения перемежаются порой со скромными похвалами отдельным людям и порывам нации, но все-таки…

  Остался осадок после этой книги, но не от времен тяжких, а больше от самого Солженицына. Не нашла я здесь искры, которая позволила бы ощутить боль народа. Впрочем, после того, что пережил автор, ставить ему это в упрек, пожалуй, неправильно. Выплеснулся – ну и ладно, надеюсь, стало легче.

  67

  2,2K