Рецензия на книгу
Улисс
Джеймс Джойс
Аноним22 ноября 2015 г.Что сказать об «Улиссе»? Попытаться поведать о сюжете или о вложенных автором темах, вопросах, смысловых нагрузках, связях, ассоциациях, параллелях, слоях, текстологических изысках, играх с техникой письма, языком и литературной формой? Вряд ли я способна добавить что-то новое к исследованиям многочисленных поколений литературоведов, зарабатывающих на этом на хлеб с маслом уже почти столетие. Что может любитель присоединить к профессиональному мнению? Собственное впечатление. Вот это, пожалуйста.
Сначала о подготовительном процессе. По моему личному убеждению, вряд ли это мне помогло. Заметить связь «Улисса» с гомеровской «Одиссеей» я все равно бы не смогла (за исключением названий эпизодов), не расскажи об этом комментаторы. Но даже и они признают, что временами эта связь почти не видна.
И пусть я прочитала до «Улисса» и «Дублинцев» и «Портрет художника» - и что? Оба произведения прошли у меня на «ура». Их объединяют какие-то герои, эпизоды и другие мелочи, но кардинальной связи я, как обыкновенный читатель не увидела и помощи от знакомства с ними для понимания «Улисса» не нашла.Как бы ты и сколько бы ты не готовился к прочтению «Улисса» - что тебя ожидает, представить все равно нельзя.
Начало было ровным, спокойным, вызывающим вопрос: ну что уж здесь такого необычного и сложного?
Затем все пошло по нарастающей. Середина романа – бомба: бред, абсурд, самум и смерч. Вынос мозга. Книгу хотелось забросить как можно дальше как страшный кошмар твоей жизни. Если я в ней не потонула, то увязла по самое… «ну, в общем, вам будет по пояс».
И дело здесь не в пресловутом потоке сознания. Джойсовского «Улисса», именно «Улисса», а не более ранние его работы нельзя поставить рядом ни с чем. Джойс всех переплюнул. Тот же Фолкнер (которого я люблю) или Вирджиния Вулф (творчество которой уважаю) просты относительно, подчеркиваю(!) – относительно «Улисса». Это как сравнивать арифметику и высшую математику.
Кстати, еще о воздействии «Улисса» на сон. Какое снотворное? - он меня возбуждал и активизировал.
В финальной части Джойс реабилитировался в моих глазах, подсластив пилюлю двумя превосходными заключительными эпизодами «Итака» и «Пенелопа».В соответствие с этим менялось и мое отношение к книге. Задумываясь о том, возьмусь ли я когда-нибудь ее перечитывать, мое мнение менялось радикально. От «никогда в жизни, вы слышите – никогда(!)» до «все может быть, чем черт не шутит».
А Джойс шутит много – он еще тот чертяка.10170