Рецензия на книгу

• 

  Аноним18 ноября 2015 г.

  Писать что-то связное про этот роман трудно. На мой взгляд, вещь лучшая у автора. Может от того, что любит он своего Льва Николаевича. Потому что он его выдумал. Не потому что таких людей не бывает. И не потому что они не жильцы. Потому что выход у князя затянулся. Долго его терпели, полгода целых протянул среди людей. Не знаю, в чем тут дело. Может, времена другие и христианские ценности еще в силе. Может, терпение окружающих как раз и выдумал. Вообще, князя должны были заземлить еще при первом визите у Епанчиных. Или у Иволгиных. Или в гостиной у Настасьи Филиповны. Он ему дает дополнительную «жизнь» - наследство. И все вокруг становятся терпимыми, любопытными, общительными, гостеприимными… В наше время это бы не помогло, людей состоятельных и не агрессивных, не способных напугать, презирают. Считается, что большие деньги честными не бывают. Проверяли бы без конца его «доброту», искали бы в ней подвох, скрытый корыстный мотив, называли бы «святошей» и так мол ему и надо. Особенно усердные проверяли бы и даже бы пытались перевоспитать. Нечего тут собственной персоной заявлять, вовлекать в «доброту»! Непременно предъявит же счет этот «добренький»! Нормально быть циником и думать только о себе, а если о себе не думает, так сам виноват.

  Что же князь? Ни во что не ставил жизнь свою, о себе не думал. Не специально он про себя так решил, не мог по другому. Думал о других больше чем о себе. Такое бывает. Другие воспринимали это как должное. Еще бы - ведь они то у себя главные люди! Так почему бы и не попользоваться «непрактичностью» чужого странного человека ради главного человека (себя!)? Ладно бы - чужие. Но эти две девицы - Настасья Филиповна и Аглая Ивановна - не были ему чужими. Я не знаю - кто из них двоих ужаснее. Если первая находилась в постоянном пекле обиды и гордости, жажде возмездия, по вине третьей силы, то вторая превратила свою ревность в адское пламя исключительно собственными силами. И ведь подумать только - обе считали что любили. Что любила первая? Обиду и собственное страдание. Что любила вторая? Собственное превосходство. А князь им в этом сам того не ведая, помогал. Вторая вынудила первую добавить и это средство в свою амуницию - « женское превосходство», в качестве соревновательного пункта для поединка за князя. Проиграла… Страдание + женское превосходство весит больше чем просто женское превосходство. У первой оказалось больше доспехов.

  Возможно, любовь это и есть ощущение себя лучшим человеком по сравнению с тем, каким был, посредством близости с другим человеком. Только когда этот другой дееспособен и не позволяет себя растворить полностью в угоду другому. Часто же бывает «найду настоящего сильного, волевого мужчину и превращу его в тряпку» или «найду светскую, блестящую и умную женщину и превращу в домохозяйку». А что же князь? Он то недееспособен, давал себя растворить, во имя их же, этих девиц-дьяволиц. Не стало князя. Залюбили девицы. Но и девицам от этого хорошо не стало. Подавились обе.

  То есть, отчего погиб князь? Не оттого что общество его проглотило. Тут автор удивил, ведь оно у него всегда зубастое и здесь тоже вроде было, ан нет, даже достоевское общество приняло князя. Все эти шулеры, консерваторы и либералы, приземленные дельцы и оторванные от земли идейные интеллектуалы. Во всем виноваты женщины! Те, про которых «женский вопрос» беспокоился. Напрочь лишенные смирения и способности прощать.
  И даже православие, на которое князь столько возлагал надежд, не спасло ни страждущих в мире этого романа, ни его самого. Западная культура с акцентом на ценность конкретной человеческой личности сделала из идиота человека, вернула в общество, русская, не вмешивающаяся в духовное и бытовое нутро одного из миллионов, так как мистическая идея важнее, не защитила, вернула его в идиотизм. Подумать только, только пройдоха Лебедев и задумался о возможности ограничения дееспособности нашего героя. Может, из корыстных побуждений, конечно, но князя это могло спасти.
  Ну отчего же, отчего швейцарский доктор не побеспокоился об ограничении дееспособности своего больного и назначении опекунства? Ведь сказал же князь в самом начале, что не может он жениться, справедливо волновались родители Епанчины о том сможет ли князь «составить счастье» их дочери. Известно же, что под этой фразой подразумевается. Странно, что две эти чувственные, фантастические (люблю это достоевское словечко) женщины не думали ни о князе, ни о себе в этом контексте. Ладно, вторая - избалованная девица, судя по всему не сведущая ни о чем, но первая! Как она могла? Как-как? О себе же только думала! Как все нормальные люди.

  Брат Рогожин. Ведь все могло быть по другому. Почему зарезал? Что бы не сбежала любимая, замучила же сбегать постоянно! Тоже «любовь». Весь мир пропитан такой любовью, которая в одни ворота. Будь то необразованный и порывистый Рогожин, или продуманный Гаврила Ардалионович, или растлитель Тоцкий. Все нормальные. Все о себе.

  92

  1,4K