Рецензия на книгу

• 

  Аноним9 ноября 2015 г.

  Писать отзыв на произведение, вдоль и поперек изученное и рассмотренное такими зубрами, как Белинский и Анненков… можно, конечно, но чувствуешь себя при этом глупо. Так что писать я буду о впечатлениях, не более того.
  Ну конечно же, часть очерков я читала раньше. Тот же «Бежин луг» - одно из самых неоднозначных воспоминаний детства. Книгу с ним мне подарили на окончание первого класса, и тогда мне больше понравились иллюстрации, чем непонятные разговоры деревенских мальчишек. Но – мальчишки запомнились. Запомнился ночной луг, налет какой-то нереальности и неожиданно печальная концовка. Сейчас перечитала и поняла, что впечатления не изменились. Несколько страниц - словно несколько минут на том лугу.
  И так со всеми очерками из «Записок». Какими бы мимолетными ни были встречи с их героями, этих людей легко представить и услышать. Рисуется целый ряд образов, от бедного крестьянина-порубщика до сумасбродного, но благородного (и тоже бедного) помещика Чертопханова. Наверное, на момент написания читающей публике это казалось не совсем обычным – автор с одинаковой тщательностью выписывает как крепостных, так и их хозяев, причем крестьяне у него показаны не через отношение к помещикам (ну как Савельич у Пушкина), а как самостоятельные личности. И самые разнообразные это получились личности. Тем и интересны «Записки» - читая, словно смотришь через окошко в ту эпоху и видишь там живых людей, со всеми их странностями и особенностями.
  Можно было бы пуститься в рассуждения о классовом неравенстве, крепостничестве, назревающих переменах и прочем в том же духе. Можно, но не хочется. Эти темы рассмотрены до меня, без меня и намного полнее, чем могла бы это сделать я.
  Помимо «Записок охотника», в эту книгу входит еще несколько рассказов и повестей, как романтических («Три встречи» и «Три портрета»), так и вполне бытописательных. Из последних выделяются «Постоялый двор» (не знаю уж, что хотел показать Тургенев, но показал он то самое накопление капитала в условиях села, со всей сопутствующей грязью, ложью и откровенными преступлениями) и «Степной король Лир». И вот последнее – изумительная же вещь. Шекспировский сюжет в русской деревне, как оказалось, смотрится вполне органично и ничуть не надуманно. А уж какие типажи – а-ах! Харлов, привыкший к повиновению и с удивлением обнаруживший, что сам он, как человек, родне не нужен, реагирует с истинно русской широтой души. Да, у него все чересчур, как и сам он чересчур силен, крепок, исполнен какой-то дурной мощи. Но и наивен он при этом, не ждет подлости, поэтому и вызывает жалость. Даже его крестьяне (вот уж кто наверняка натерпелся) говорят, что барина «обидели». Хороши и образы дочерей Харлова. Старшая, Анна, себе на уме, хитра и, похоже, полностью беспринципна (и это, по-моему, роднит ее не столько с отцом, сколько с дядей по матери, Сувениром). Вторая, Евлампия, натура более скрытная, но и более… чувствующая, что ли. Впечатление такое, что она способна на все, в том числе и на преступление, сама это понимает – и потому уходит в раскол, к хлыстам. Наверное, там ее властность нашла более… э… мирное применение.

  8

  86