Рецензия на книгу

• 

  teploblv12 декабря 2025 г.

  «Это не книга об ужасном монстре. Это книга об ужасающей и одинокой красоте познания. И как ученый, я узнала в Викторе Франкенштейне себя — со всеми моими триумфами и демонами».

  Поставив последнюю точку, я долго сидела в тишине. Не от страха, а от щемящего, почти физического узнавания. Мэри Шелли написала не готический триллер, а поразительно точный, беспощадный психологический портрет ученого. И этот портрет, к моему изумлению, спустя двести лет все так же ярок и болезненно правдив.

  Здесь нет «безумного гения» из поп-культуры. Здесь есть Виктор Франкенштейн — блестящий, амбициозный, одержимый исследователь. И его одержимость мне, как коллеге, до боли знакома. Этот пьянящий восторг, когда ты стоишь на пороге открытия, когда мир сужается до лабораторного стола, а сон и еда кажутся досадной помехой. Шелли гениально описывает экстаз познания: «Я заглянул в самые сокровенные тайны природы... Я открыл причину жизни!». Это чувство — наш главный наркотик. И наша главная ловушка.

  Потому что дальше наступает момент ответственности, который книга исследует с леденящей душой пронзительностью. Франкенштейн создает жизнь, но отказывается нести за нее бремя Творца. Он не воспитатель, не наставник, не бог-отец. Он — беглец. И в этом его трагедия, которая является центральным вопросом для любого, кто создает что-то новое: будь то новый материал, формула или искусственный интеллект. Где проходит граница между «могу» и «должен»? Что делать, когда твое творение выходит из-под контроля и начинает жить собственной жизнью?

  Монстр — не злодей. Он — последствие. Живое, мыслящее, страдающее следствие необузданной научной амбиции и последующего морального трусости. Его монолог в сердцевине книги — это один из самых гениальных и человечных текстов во всей мировой литературе. Он требует не уничтожения, а любви, понимания, места в мире. И в этом его требование — суровый укор его создателю и всем нам.

  Чем завораживала книга как ученого?
  
  Анатомия одержимости: Шелли описывает научный процесс так, что видишь не магию, а титанический, выматывающий труд. Это не «эврика» за секунду, это годы кропотливой, грязной, изолирующей работы, которая сжигает изнутри.

  Цена изоляции: Франкенштейн добровольно отрезает себя от мира, семьи, любви ради идеи. И эта самоизоляция оказывается фатальной. Книга — суровое напоминание: наука делается людьми, и без человечности она ведет в пропасть.

  Структура как метафора: История вложена в письма, рассказана со слов умирающего создания его преследователю. Это зеркало научного знания: оно всегда субъективно, всегда рассказано кем-то, всегда зависит от точки зрения. Где здесь правда? В словах «бога» или его «демона»?

  Я ставлю 5/5 без колебаний. Это не оценка за «интересный сюжет». Это признание книги как фундаментального труда о этике созидания. Это наш, ученых, самый главный и самый страшный миф. После него не думаешь «какой ужасный монстр», а задаешь себе вопросы, от которых холодно становится в современной лаборатории: «А что создаю я? Готов(а) ли я нести за это ответственность до конца? Не станет ли мое лучшее открытие чьим-то вечным проклятием?».

  «Франкенштейн» — это зеркало, в котором отражается не лицо монстра, а лицо исследователя, заглянувшего в бездну и увидевшего там свое собственное, искаженное одержимостью отражение. Обязательное чтение для каждого, кто решил посвятить жизнь науке. Чтобы помнить, что в руках, способных дать жизнь, всегда таится сила ее уничтожить.

  4

  54