Рецензия на книгу
Искупление
Элеонора Гильм
Аноним7 декабря 2025 г."Искупление": не искупление вины, а плата за бытие
Если первая книга, "Обмануть судьбу", была историей вызова, тихого бунта против предначертанного пути, то "Искупление" это история физики последствий. Элеонора Гильм совершает редкое и смелое движение: она не оправдывает свою героиню красотой порыва или силой чувств. Вместо этого она подвергает Аксинью безжалостным законам мира, который та бросала вызов.
Это не просто "больше страданий и жестокости". Это исследование цены личности в мире коллективного сознания. Аксинья здесь не гордая и сильная птичка, а скорее раскаленный металл, который куют обстоятельства. Ее грех не только нарушение обета, а фундаментальное преступление против уклада, она поставила личное чувство выше роли жены, невестки, части общины. И община отвечает ей не просто сплетнями, а метафизическим отвержением. Названия "енда", "грешница" это не оскорбления, а новые социальные клейма, новый, отчужденный статус. Жизнь во враждебной среде становится для нее ежедневным, методичным искуплением.
Самое пронзительное в книге парадокс ее силы. Ее знахарство, ее ум источник выживания и одновременно причина ненависти. Она нужна как целительница, но отвергаема как человек. Эта двойственность показана гениально: сцены, где к ней тайком приходят за помощью те же, кто публично ее презирает, это не лицемерие в бытовом смысле. Это древний, почти языческий ритуал: использование чужой, маргинальной силы для своих нужд с последующим новым ее изгнанием в статус изгоя. Аксинья становится живым инструментом, и ее трагедия в том, что она это осознает.
Интересно, что автор избегает соблазна сделать из Григория однозначного злодея. Его ярость и жестокость это тоже порождение того же уклада, его право, вывернутое наизнанку. Их конфликт не драма двух любовников, а столкновение двух разных видов несвободы: ее от общественного осуждения, его от ожиданий мужской чести, которые он также не в силах полностью контролировать. Их пути расходятся, но они остаются связанными этой общей тюрьмой обычаев.
Название "Искупление" обретает зловещую глубину. Речь идет не о том, чтобы "заслужить прощение". Речь о том, чтобы прожить до дна отведенную тебе чашу последствий, выплавить в этом горниле новый тип стойкости не романтический, а стоический, почти безэмоциональный. Материнство Аксиньи не награда и не утешение. Это новый, еще более хрупкий объект ответственности в мире, где все может быть отнято.
Стилистически книга еще суровее первой. Если "Обмануть судьбу" была вырезана из темного дерева, то "Искупление" это гравировка по кости. Детали быта, голода, холода это не фон, а активный антагонист. Читатель физически чувствует, как выживание вытесняет все остальное, как мораль становится роскошью, которую нельзя себе позволить.
Это не "стекло" в смысле мелодраматических страданий. Это холодное, точное наблюдение за тем, как социум перемалывает инаковость. Вы не будете ждать счастья за пеленой страданий. Вы будете, затаив дыхание, следить, сохранит ли Аксинья саму сердцевину своего "я" не любовь, а внутреннюю автономию в этом непрекращающемся шторме. Чтение не для успокоения души, а для ее закалки. Автор не просто продолжает сагу, она углубляет пропасть, в которую заглянула, и предлагает читателю сделать то же самое. Блестяще и беспощадно.
317