Рецензия на книгу

• 

  Аноним29 октября 2015 г.

  Остался не понятым. Усилия потрачены впустую. Старания объективно, насколько возможно, выстроить свое мнение не привели к результатам. Присматриваюсь к тексту — не вижу. Прислушиваюсь к мнениям — не слышу.

  Глубоко наплевать на его диссидентство, на его политические пристрастия, на то заставили или сам уехал за «розами в кабине роллс-ройса» , на всё это — наплевать. Будь он хоть бомжом с бутылкой паленой водки, размазней сопливой или борцом за право собственного творческого самовыражения. Обсуждение его личности в таком ключе сродни копанию в грязном белье. И лишь косвенно затрагивает его произведения. Важно то, ЧТО он писал. А не то ГДЕ и КАК: на луне, на горбу верблюда, на листах карманной записной книжки, возливая горючее. Смотреть нужно не на него. Смотреть важно на текст.

  Довлатовскому стилю, почитаемому даже среди квнщиков, приписывается ироничность. Нельзя сказать, что её в «Заповеднике» нет. Но те осколки, что присутствуют, можно поймать на каждом застольном собрании в рядовой компании отпрысков советского союза. Гоголь, Салтыков-Щедрин — вот те гениальные писатели, которые могут рассмешить сквозь слезы. Но не Довлатов, увы.

  «Заповедник» напоминает незавершенную картину, которой еще не хватает яркости и самобытности. Ха, когда приводятся аргументы этой самобытности, можно услышать, что Довлатов все слова в одной фразе начинал с разных букв, тем самым создавая «воздух в прозе». Какое-то извращенное понятия о том, что должно служить стилистическими изюминками, по-новому раскрывающими прозаическое произведение.

  «Ссорятся люди от полноты жизни». А пьют, точно говорю, от скуки! Можно поднять проблему алкоголизма до трагических мотивов, говоря, что алкоголь помогает забыться в прогнившей действительности. Но всё это — трёп. Оправдание собственной деградации. Но даже основываясь на буднях алкоголика можно сделать литературный шедевр. Можно ведь.

  Удивительно, что многие, кому Довлатов симпатичен, не помнят его текстов. Тогда как действительно стоящее произведение оставляет отпечаток в памяти, даже если почти всю книгу пришлось в недоумении прохлопать глазами. Одно это уже вызывает подозрение. Быков, в своей разгромной статье говорит: «...хор обывателей, по-моему, — самая горькая участь, которой может сподобиться писатель в России». Быков приписывает хору обывателей феномен популярности довлатовской прозы. Загвоздка в том, что Довлатова читают не только и не столько обыватели, а люди довольно образованные. Читают и любят.

  Между мной и Довлатовым — пропасть. Он писатель своего времени, не выходящий за его рамки.

  9

  73