Рецензия на книгу

• 

  Аноним26 октября 2015 г.

  Сад расходящихся Петек

  Бывает ли у вас такое ощущение, что книга, которую вы держите в руках, уже после нескольких страниц кажется большой творческой удачей?

  «Чапаева и Пустоту» я читал после Generation 'П' на первом курсе университета, после того существенного удара по мировоззрению, которое нанес мне Вавилен Татарский. Я помню свой культурный шок от той вольности, с которой Пелевин обращался с историческими фигурами. Она казалась мне слегка за гранью, острой литературной игрой. С тех пор я однозначно постарел и стал более циничен, чем-то особенным она мне больше не кажется.

  Бумажную книгу у меня кто-то заиграл, я решил восстановить баланс, купил томик 1999 года издания с такой же обложкой, что была у меня. И перечитал.

  То, что казалось раньше пощечиной общественному вкусу, теперь выглядит как пиар, продвижение знаковых фигур, сознательное выпячивание их автором, который не хочет, чтобы их забыли. Чапаеву с Унгерном Пелевин дал второй шанс. Ну и Котовскому заодно.

  Меня радуют обнаруженные мной в этот раз в тексте мостики к другим произведениям Пелевина. Из маленького эпизода с графом Толстым и замерзшим Стиксом родился потом t , изданный в 2009 году, а из упоминания Ордена Желтого флага – одна из книг Смотрителя (2015). Да и товарищ Бабаясин пробегает, тот самый, из «Дня бульдозериста» (1991). Вот интересно, в голове у Пелевина существует метатекст, он помнит все детали своих книг, или он периодически перечитывает «Чапаева и Пустоту»?

  Странно, но в этот раз я почувствовал в рассуждениях Чапаева об иллюзорности мирозданья какие-то гриновские нотки, которые несколько раз пытались проникнуть на страницы Бегущей по волнам . Возможно, что это элемент той блестящей игры Пелевина, этого стэба-стилизации, которым насыщены главы о Москве 1918 года. С Брюсовым и Алексеем Толстым во главе.

  В этот раз я обратил внимание и на художественные вкусы автора. Он как минимум трижды говорит о музыкальных произведениях (Моцарт, "Журавли" и "Ой, то не вечер...") и один раз о картине. Дейнеку я полюбил куда позже первого прочтения "Чапаева и Пустоты", поэтому тогда мне авторские аллюзии ничего не сказали, а теперь "Будущие летчики" сразу возникли у меня в голове.

  
  А.А. Дейнека, "Будущие летчики", 1938

  При каждом прочтении я чувствую, что мне нравятся именно эпизоды в условном 1918 году, а не мутные реалии 90-х, то и дело врывающиеся в повествование и отнимающие непропорциональную его часть. Но каждый раз я поражаюсь – как они аутентичны, какой это антидот от наивной детской ностальгии!

  Вероятно, это есть тот самый наш особый путь развития, от смуты к смуте.

  65

  5,7K