Рецензия на книгу
Theatre
W. S. Maugham
Аноним24 октября 2015 г.Отметила для себя любопытную вещь: наверное первый раз за весь читательский путь мое знакомство с классикой вышло таким. Таким легким) Потому что, порхая глазами по страницам, я одновременно недоумевала, насколько же плавно воспринимается текст, как молниеносно впитывается в сознание и как не ощущается ни капли того неотъемлемого практически ореола произведений подобной эпохи и подобного жанра по крайней мере неотъемлемого для меня, то есть присутствия какого-то монументального, но при этом неосязаемого… назидательства? Черт, оттеняющих безумную далекость героев от читателя, ибо в героях этих видишь уже какие-то расплывчатые, неясные образы людей, где-то за туманом находящихся на другом берегу реки в то время, как ты отплываешь от них на корабле своей жизни все дальше и дальше, уже едва их различая и понимая, ведь времена безжалостно текут и меняются и так же меняемся мы? Чуждой манеры речи? Обстоятельств, которые сложно воспринимать? Зато вместо этого я увидела перед собой отличный, написанный сочным языком, небанальный роман, который с удовольствием и прочитала. Вообще конечно мне всегда смутно так кажется, что если первое, что приходит в голову, когда хочешь дать определение классической книге, слово «хорошая», то этим одновременно и оскорбляешь книгу, и как бы показываешь свое недалекое невежество))) но ведь она же правда именно что хорошая, ну!) А заодно красивая и затягивающая. Великой тем не менее – и да простит меня Моэм – я ее не назову. Но достойной звания мировой классики и места в каких-то ее рамках – более чем да. И конечно поаплодирую за то, какую многогранность в руках автора получила его главная героиня: сил и таланта вложено немерено. Нет, сама-то по себе Джулия в принципе вполне понятная по внутреннему содержанию мадам: много разгадывать, смотря на нее, не надо. Для меня ее многогранность заключается именно в спектре вызываемых читательских эмоций, которых был целый калейдоскоп, причем по нарастающей: легкая симпатия, интерес, недоумение, раздражение, возмущение. И под конец жалость. Немного брезгливая жалость к ставшей в моих глазах жалкой женщине, которая смотрит, но не видит, и желание сказать: «Ты так ничего и не поняла.» Хотя может ничего не поняла я, и в этой-то двоякости и есть прелесть литературы. А Джулия с моей жалостью наверняка послала бы меня фигурным лесом, поджав губы) Пока же она этого не сделала, возьму еще на себя риск предположить, что она вовсе не разлюбила ни мужа, ни Тома. Просто потому, что изначально никогда их и не любила. Потому что не умеет. Потому что ей не дано.
И напоследок выскажу отдельные симпатии двум единственным действительно понравившимся персонажам, настоящим и живым: Роджеру и бесподобной Эви.1228