Рецензия на книгу

• 

  Аноним27 ноября 2025 г.

  Одна короткая жизнь

  Автор честно признается, что хотел написать очерк «Дальний Восток и Фадеев», но попросили его написать биографию Фадеева. Он старался, складывал в коробку куски пазла, тряс, тряс, но кусочки сами по себе не сошлись пазами и выступами, текст всё равно остался очерком о Дальнем Востоке и Фадееве с пришитыми лоскутами кубанской, московской и других жизней Александра Александровича. На «Молодую гвардию» вообще пришлось страниц 25-30, представляете?

  Сама книга изрядно морально устарела. Автор довольно невнятно, но комплементарно высказывается о «приморских партизанах» из 2010-х, с ноткой печали говорит об ополченцах Донбасса. Если первое чуть странно, то второе – уже как взгляд из другого мира, до 2022-го, когда система координат опять поменялась. Конъюнктура и актуальщина – они такие, быстро схлопываются. Почти всю книгу в строках автора сквозит обида на ту часть России, что в Европе. То центр не так делает, это, много про местные склоки и дрязги.

  Но когда он бросает современность и начинает говорить о Фадееве, текст меняется и становится легким, последовательным и осмысленным. Автор робок в попытке вернуть затоптанного классика, он внешне всего лишь призывает не выплескивать с водой ребенка. Эта несмелость характерна – после чудовищной перестройки, после злопыхательства, ненависти и очернения, казалось бы, можно только тихим голосом говорить – да нет же, он не изувер, не сатрап, не палач, наоборот, и писал хорошо, и людям отчаянно помогал, но ведь плетью обуха не перешибешь, надеяться можно только на то, что забытого классика перепрочтут и не забудут совсем. Так ведь?

  Нет, не так. Фадеев взял да и вернулся. Пусть сначала в виде странных экранизаций, потом в виде возврата в школьную программу, но оказалось, что он снова здесь и сейчас. И после актуальности, которая, естественно, схлынет, глядишь, вернется и вкус к его прозе, жаркой, насыщенной и искренной. Этим он так похож на Горького и Гайдара, например, политическое никогда не отделялось для него от искусства. И в этой открытой ангажированности много правды.

  И тогда, вероятно, понадобится другая биография. Без обиды на центр, без печального рассказа о миграции с Дальнего Востока, без местечковости. С человеком в центре внимания, с человеком, который так много хотел сделать, так мало успел, но то, что успел, сделал на славу. С его щепетильностью, с вниманием к деталям, с его страстью и его пороками, с его трагическим концом.

  P.S. Автор, рассказывая о связях между Фадеевым и людьми вокруг, о ниточках между им и Коневым, Берией, ворохом приморских большевиков, писательской средой, неожиданно (для меня) упоминает и Владислава Иллич-Свитыча, мертвого героя Московской школы компаративистики. Его дядя Глеб был отчимом Фадеева. Мир такой тесный, иногда и шести рукопожатий не требуется.

  42

  211