Рецензия на книгу

• 

  Аноним22 октября 2015 г.

  Не слишком люблю военную тематику и у меня сомнительная совместимость с творчеством Хемингуэя. Но данное произведение — нечто особенное. Эта повесть оставляет за собой след печали, горечи, войны, жизни и надежды, которой не должно было быть...
  

  
  «Полковник знал, какие скучные чужие рассказы о войне, и поэтому замолчал. Это всегда исключительно личное, - подумал он. - Никто не интересуется войной абстрактно, разве что настоящие солдаты, а их не очень много. Ты готовишь их, а лучшего из них убивают, и, кроме того, каждый так озабочен собственными делами, что ничего не слышит и не видит. Думает о том, что сам пережил, и пока ты говоришь, прикидывае , что бы такое мудрое ответить, как добиться повышения в чине или какой-то выгоды для себя. Зачем же тогда надоедать этом мальчику, который, несмотря на медаль за ранение, нашивку фронтовика и другие побрякушки, вовсе не был солдатом; на него силой надели военную форму, а сейчас он, очевидно, положил себе остаться в армии из собственных соображений.»

  В центре повествования история любви полковника США Ричарда и молоденькой девочки, итальянки Регины. Полковник — человек, прошедший войну, проживший ее, прошитый ею насквозь. Он все чувствовал по особенному, через призму войны... Каждый знакомый город, где он служил молодым, остался для него родным, каждыйгорожанин, помнящий военные времена, уважает и считает Ричарда своим... А водитель, что везет Ричарда к любимой — молодой и, несмотря на военную выправку — по жизни гражданский, ему непонятен трепет бывалого полковника перед неприметным кусочком суши, ему кажутся пафосными пронзительные рассказы о битвах и потерянных героях, от которых разрывается вечно усталая душа старого полковника, он то и дело повторяет: "А вот тут..." Боль, печаль, утрата, радость — все это так смешалось! И так обесценено, когда собеседник считает тебя одним их больших начальников, когда никому вокруг не интересно то, что уже стало частицей тебя. То, чему ты отдал свое здоровье и даже жизнь. Ричард воевал честно, от сердца, как патриот, он уже никогда не сможет быть другим, потому что знает изнанку и невыгодную правду, которая будет выжжена только внутри тех немногих понимающих — выживших, но умирающих; видевших и охраняющих от своих же воспоминаний спокойствие мирных людей в мирных городах.
  

  
  Смерть приходит к тебе маленьким осколком снаряда, и снаружи даже не видно, куда она вошла. Она может прийти с сырой водой, или в грохоте раскаленного железа. В другой раз ее предвещает татаканье пулемета, шипение гранаты над головой или сухой треск от разрыва мины. Я не раз видел, как она приближается, выскользнув из бомбозадерживателя, описав в воздухе причудливую кривую. Иногда она приходит в скрежете железа, когда на скользкой дороге ломается машина. Для большинства людей она наступает в постели, как и ее противоположность - любовь.

  Дальше...

  
  Любовь... Любовь Регины и Ричарда трепетная, нежная, требующая ежечасного напоминания и подтверждения. Это такое нужное чувство. Нужное двоим, чтобы наполнять друг друга, чтобы дышать, жить и забываться!
  

  
  

  • Когда-нибудь он будет обладать всей Венецией.
  • Не совсем, - сказал полковник, - Он никогда не будет обладать тобой.
  • Нет, и никто другой, пока ты меня хочешь.
  • Я хочу тебя, дочка. Но не хочу тебя прибирать к рукам.
  • Знаю, - сказала девушка, - за это я и люблю тебя!

    Регина — легкая, как ветерок, красивая, как сама молодость! Прекраснее ее точенного профиля нет ничего на свете. Ричард взлетает к небесам, видя это прекрасное и преданное создание, которое так беззаветно любит каждый узувеченый сантиметр его кожи и каждый грубый военный шрам опыта в его душе, каждую кровоточащую рану! Дивная! Ни на кого не похожая!

  • И ты не напишешь об этом? Даже чтобы мне сделать приятное?
  • Нет, - сказал полковник, - Книги о войне пишут преимущественно нервные юноши, немного сумасшедшие, но сохранившие свежесть впечатлений о первом дне битвы, или о первых трех или даже четырех днях. Это неплохие книги, но они скучны для тех, кто воевал. Другие пишут, чтобы поживиться на войне, в которой они не участвовали. Это были те, что убежали в тыл, чтобы скорее сообщить новости. Это были глупости, а не новости. Профессиональные писатели приспосабливались на службе в тылу и писали о битвах так, словно видели их собственными глазами. Не знаю, как назвать подобный грех! Вот и некий морской капитан, который не смог бы управлять даже лодкой, взялся писать о тайнах действительно Великой войны. Рано или поздно каждый опубликует свою книгу. Может, среди них случится и неплохая. Но я, дочка, книг не пишу. »

    Самозабвенно, не понимая до конца, не осознавая подлинный ужас маленьких точечных реплик о войне, девятнадцатилетняя Регина старается расковырять старые шрамы Ричарда, чтобы полковник рассказал правду, обнаженную страшную правду о войне — так может быть он сможет найти покой перед тем, как уйти… Ему это так нужно. Между строк этой красивой любви впутаны неуместно и неуемно страшные подробности о смерти, о жизни, о нелепых приказах, потерянных городах, о капризах генштаба и сказочных патриотических подвигах генералов, которые ни разу не были в настоящем бою, которые не теряли друзей и не забирали их тела с поля боя, или не оставляли на съедение каким-нибудь птицам… Как потом жить, если едешь по живописной мирной местности, а видишь надувающиеся в реках трупы?! И никто рядом с тобой этого никогда не поймет. Как?! Как тут быть другим?! Как объяснить Регине, этому молодому цветку?... Зачем ей это знать?! В мирное время твоя задача — сделать так, чтобы другие люди не видели таких картин, смотря на родные пейзажи. Рассказать о войне? Пусть это будет легкий героический мужественный бой, чистый, как в кино. Пластмассовый, ненастоящий, бóльщей часть лживый, сознательно лживый. Хватит уже того, что ты это пережил. Воспоминания настолько настоящи и полны, что начинаешь понимать, о чем и почему всегда молчат вернувшиеся из ада войны.

  • Тебе не нравятся танки?
  • Главным образом люди, в них сидят. Броня превращает их в наглецов, а это уже первый шаг к трусости. Я имею в виду настоящую трусость.

    Вот такая любовь... Регина, молящая о рассказах, выводящих на исповедь, Ричард — вечный военный, знающий цену вечному и знающий, как порой вечное обесценивается, становясь пустой фальшивкой. Непростая пара, подходящие друг другу, настоящие. Влюбленные становятся друг для друга оберегом, замыкаясь в собственном тяжелом мире, где все имеет причину, где каждое слово взвешенно, а каждый прорыв — глубокая печать боли. Ричард оберегает Регину даже от своей любви, мечась между проявлением чувств и отожествлением расстояния. Называя девушку дочерью, полковник не столько констатировал нежный возраст, столько нежно ее отталкивал, не давал совсем привыкнуть к себе, только кто знает, насколько это удалось?..

  
  В его жизни никогда не было надежды, она была этой надеждой, в ее жизни никогда не было пустоты, но он приоткрыл для нее завесу подлинного отчаяния... Эта любовь не имела почвы для продолжений, хотя она — самая чистая бескорыстная, наполненная и от того только более ценная, где уживаются сложности и противоречия, молодость и опыт...
  

  
  
• А что
  • А что бывает с людьми, которые любят друг друга?
  • Что-то, видимо в них есть, как бы там оно ни было, - и они счастливее других. А потом одному из них достается только пустота.