Рецензия на книгу

• 

  Аноним23 ноября 2025 г.

  Ты просто космос, детка

  И что, интересно, заставляет тебя считать, будто ты главный герой где-то ещё, кроме как в своей голове?

  Иногда минута может изменить всю жизнь, несколько слов поменять мировоззрение, а один рассказ вместить в себя целую бесконечность.

  Признаться честно, в процессе чтения первого акта во мне ерзала скептическая мысль о такой любимой американской идее Апокалипсиса, есть у них национальная тяга к художественному изображению конца всего и глобального разрушения. Но в момент, когда мир погас вместе со звездами, все схлопнулось и перестало существовать, для меня очень ярко зажглось понимание всей сути происходящего, заложенное в основу, — родилась новая вселенная с ультраяркой в центре.

  Да кто же такой Чак? Пожалуй, никто для жителей небольшого городка и Америки. Чуть больше для близких и семьи. И абсолютно все для себя самого.

  
  Он посмотрел наверх, увидел миллионы звёзд, и понял, что за каждым из этих миллионов есть ещё больше.
  Вселенная огромна, подумал он. В ней — великое множество. Также она вмещает и меня, и в этот самый миг я прекрасен. У меня есть полное право быть прекрасным.

  Как много можно об этом говорить! Взять хотя бы философскую идею антропоцентризма, когда Человек есть центр Вселенной, он — высшая цель мироздания. Есть в этом и психологический эгоцентризм. Все, что воспринимает наше сознание, что аккумулируют наши воспоминания, сводится к восприятию действительности конкретного индивида (все события, которые с нами происходят, они существуют только потому, что мы являемся частью их или же обращаем внимание на них ввиду какого-либо интереса, при отсутствии которого для нас это остается незамеченным; или же, если мы испытываем физическую боль, то знаем, что чувствуют другие, основываясь на своем же опыте). Проще говоря, мы пропускаем весь мир через себя. Именно эгоцентризм восприятия может исказить нашу картину мира ввиду наличия или отсутствия конкретного опыта, неправильного суждения и прочее. Но все равно — этот мир существует нашими глазами. И вместе с нами он заканчивается.

  Пожалуй, конкретным примером может служить шрам на руке Чака. Для кого-то он просто отметина в форме полумесяца. Даже жена не очень им интересуется, дежурно соглашаясь узнать историю его происхождения. Но для самого Чака у этого шрама есть СВОЯ ИСТОРИЯ, свое воспоминание и памятный смысл. Это не просто отметина, это часть ЕГО жизни.

  
  На самом деле шрам значил куда больше, а, может, Чак пытался превысить его значимость.

  Все же удивительная метафорическая образность выбрана Кингом: один незаметный маленький человек может вырасти до размеров целой вселенной, а целая вселенная способная сжаться и воплотиться в маленьком человеке.

  И человек, и галактики способны рождаться и умирать, здесь лишь разница восприятия времени. Наш мир не так уж и отличается от нас с вами, если перебирать метафоры автора: чем оторвавшаяся от основного материка после сдвига тектонических плит Калифорния не похожа на отслойку аорты в теле человека или вывих сустава; или же выжженые пожарами земли Среднего Запада на эмоциональное выгорание и опустошение; дефицит продовольствия и последующий голод — отсутствие жизненных ресурсов организма; протесты против правительства и свержение власти путем насилия — такой же протест и сопротивление чему-либо психически или эмоционально, что может привести к необратимым изменениям психики? Когда Чак умирает, мир не может жить без него.

  Вспомнилась мне и философская доктрина солипсизма. «Я мыслю, значит я существую», спасибо Декарту. Идея о том, что весь мир существует исключительно в сознании одного человека, он его придумал, он — Создатель. И когда Создатель закрывает глаза, все погружается в темноту.

  
  Я думаю, что, когда умирает мужчина или женщина, целый мир обращается в руины — мир, в который этот человек верил, который знал. Подумай вот о чём, малец: миллиарды людей на планете, и внутри каждого из них есть целый мир. В их мыслях зародились целые вселенные.

  Но что в тексте, кроме глобальной мысли «я — вселенная»? Есть движение, он же танец, он же — жизнь. Обратный хронометраж повести дает прекрасную картину. Сначала мы видим Чака, взрослого и серьезного человека, семьянина, который думает о конференции и одет в строгий костюм, а потом… Он отпускает себя и этот образ, просто начинает танцевать на улице. Что за бред, можно подумать. Но именно так Чак снова позволяет себе делать то, что хочется ему самому, а не что должно. Он нарушает рамки, в которые его загнало общество, положение, возраст. Именно в танце мы видим реального Чарльза Кранца. Ну что за слабенький аргумент, можно подумать снова. Но в самом начале этой истории, точнее — в ее конце, мы узнаем, что танцами Чак занялся после смерти близкого ему человека, и это было именно то настоящее удовольствие, которое единственно он мог себе позволить. Именно танец бабушки ему запомнился перед ее смертью. Именно ожидание смерти напоминает нам о том, что нужно еще успеть и пожить.

  
  Когда Чак проходил то место, где Джаред устанавливал свои барабаны, те два вопроса вновь возникли в его голове: почему ты остановился послушать, и почему начал танцевать? Он не знал, и разве ответы сделают хорошие вещи ещё лучше?
  Позже он лишится возможности ходить, не говоря уж о возможности станцевать с маленькой сестричкой на Бойлстон Стрит. Позже он лишится возможности пережёвывать пищу и сможет принимать еду, только из блендера. Позже он не сможет различать сны и явь, и войдёт в землю такой сильной боли, что станет задаваться вопросом, зачем вообще Бог создал мир. Позже он забудет имя своей жены. Но что он будет помнить — время от времени, — это как он остановился, как бросил свой портфель, и начал двигать бёдрами в такт ритму барабанов, и он будет думать, что именно для этого Бог и создал мир. Именно для этого.

  И да. Спасибо, Чак!

  6

  89