Рецензия на книгу

• 

  penka_mary20 ноября 2025 г.

  Злободневная сатира об изнанке издательского бизнеса, публичности и социальных сетей

  Откровенно, остроумно и моментами даже агрессивно прошлась Ребекка Ф. Куанг — американская писательница китайского происхождения, по сразу нескольким актуальным пунктам из мира книгоиздания, а также по жизни публичного человека, который, по сути своей, одинок в толпе и зависим от социальных сетей.

  
  «Усилия автора не имеют с успехом книги ничего общего. Бестселлеры утверждаются. Ничто из того, что делаешь ты, не имеет значения. Ты лишь получаешь возможность баловаться на этом пути «плюшками».

  Книга прогремела и не высказался о ней только ленивый. В том числе полетели камни в огород русскоязычного издания. И полетели справедливо. Практически скандал разгорелся, который в «Эксмо» попытались уладить, через год выпустив переиздание с отредактированным переводом, где над перлами Александра Шабрина потрудились Ита Куралесина и Наталья Никитина. Надеюсь, что стало приличнее, ибо в первой версии текст моментами (акцентирую - моментами, а не целиком), напоминал перевод с Али-экспресс. Вот это вот, знаете, про «пузырчатый чай» - в оригинале bubble tea и «она перелистнула страницу и начала писать в своем ноутбуке», где имеется ввиду, конечно, блокнот. Ну серьезно, это и смешно, и глупо. И позорно, учитывая статус издательства. Одним словом, подобная переводческая белиберда впечатление о книге, которую называли лучшим романом года, конечно, изрядно подпортила.

  Но. Если ближе к сути, то сам роман-то весьма неплох.

  Ребекка Куанг не просто так осмелилась на такой сюжет (то, что осмелилась, сомнений не вызывает - варясь в этой сфере, будучи писателем, она не побоялась выступить с критикой издательской индустрии). Идея романа созрела в 2021 году, когда литературное общество всколыхнуло обсуждение того, насколько разнообразно в плане национальности и культуры представлен книжный бизнес. Думаю, ни для кого, кто следит за новинками и различными премиями, не секрет, что имен китайских, японских, корейских, среди лауреатов и авторов бестселлеров в последнее время стало намного больше.

  Сама Куанг столкнулась с тем, что её успех объясняли всего лишь принадлежностью к одному из расовых меньшинств. С другой стороны, писать о Китае можно только китайцам, а об Индии – индусам. Любые попытки продвинуть роман условного французского писателя об условной истории из жизни династии Мин подвергаются остракизму, словно это какое-то ужасное преступление, посягательство на культурные границы и, что ещё хуже, наследие чуждой писателю страны. Казнить нельзя помиловать. Где поставим запятую? То есть это такое проявление расизма наоборот, когда ущемляют права не темнокожих и не желтокожих, «цветных», как бы некрасиво это ни звучало, а белых.

  И основная идея романа Ребекки Ф. Куанг в том, на что же имеет право писатель? Каких тем может коснуться?
  Почему одни авторы выпускают бестселлер за бестселлером, а другие складируют рукописи в тумбочке? Куанг высмеивает расовое разнообразие, гротескно и язвительно описывает мир социальных сетей, где большинство людей ведет параллельную от реальной жизнь. Имитацию жизни. Жизни, в которой свои правила, и какой-то пост в интернете может изменить несколько лет жизни в реальности.

  
  «В нынешних условиях читатели неизбежно с подозрением отнесутся к тому, кто что-либо пишет за пределами своего культурного пласта».

  В центре сюжета две подруги. Ну, как подруги. В воображении одной из них. Обе писательницы. Обе одинаков молоды, но не одинаково успешны. Американке Джун Хэйворд едва удалось издать одну свою очень личную повесть, и вскоре о неудачном дебюте все благополучно забыли. Американка китайского происхождения Афина Лю – новая звезда в мире литературы. Романы выходят один за другим, становясь бестселлерами, номинации, премии, всеобщая слава и внимание. О Лю говорят с придыханием, о Джун не говорят вовсе.

  Но однажды случается трагедия, которая ставит Джун на место Афины. Теперь Джун знает, что такое быть Афиной Лю.

  Афина погибает в результате нелепой случайности, и Джун присваивает рукопись её нового романа о китайских рабочих во время Первой мировой войны, о котором, как сказала Афина перед смертью, не знает даже её агент. Джун перерабатывает и дорабатывает черновик и решается предложить его издательствам. И понеслось. «Последний фронт» не просто оценили. О нем отзываются, как о шедевре, ни больше, ни меньше (чему в значительной степени способствует промо-компания издательства). Роман хвалят ещё и потому, что он освещает малоизвестную и подзабытую часть китайской истории. Джун перед публикацией берет псевдоним: откидывает фамилию Хэйворд и оставляет свое полное имя - Джунипер Сонг, что сначала вызывает почет и уважение (ах, какая умница эта молодая китаянка, сохраняет память предков), а в итоге скатывается к скандалу и травле в интернете. Как не китаянка посмела взяться за святое для китайцев? С вершины Олимпа Джун рискует свалиться в преисподнюю, к тому же в сети появились обвинения и в плагиате.

  И Джунипер Сонг, в одночасье ставшая миллионершей, отныне живет в страхе разоблачения. Прослыть воровкой означает поставить крест на своей писательской карьере, при этом то, как штамповала свои бестселлеры сама Афина Лю (собирая и воруя боль незнакомых людей и выдавая их за свои мысли) – тоже вызывает вопросы, у Куанг об этом хорошо написано.

  Резюмируя, о чем книга в четырех пунктах:

  О пути к успеху и подводных камнях. Если ты талантлив, вовсе не обязательно, что станешь знаменит. Зачастую пробиться к славе можно лишь нечестным, или не совсем честным способом;
  Изнанка околокнижного мира. Он не уютно-уважительный, а циничный, жестокий и лицемерный. Издавать будут не то, как автор талантливо бередит свою душу воспоминаниями, а то, что суперактуально, остро, гарантирует широкий резонанс и приносит большие деньги;
  Расовая дискриминация. Тут уже все понятно, я думаю;
  Хейтерство, как новый вид досуга. Толпа, которая возносит до небес, и толпа, готовая распять за малейшую провинность и при отсутствии таковой, просто потому что. Не вылил свою гадость в интернете, день прожит зря.

  Конечно, всё относительно и индивидуально. И истина где-то рядом.

  5

  48