Рецензия на книгу

• 

  itsdobro14 ноября 2025 г.

  Не для того мы на белый свет попали, чтобы общаться с богом

  "Заводной апельсин" - произведение, к которому нужно подходить осознанно, внутренне подготовленным. Это не книга для лёгкого чтения: она давит, шокирует, вызывает протест, но именно этим и достигает своей цели.

  Я взялся за неё в плохом настроении, желая чего-то, что попадёт "в яблочко", - и Бёрджесс попал, хоть попадание и оказалось куда болезненнее, чем ожидалось. Эта книга тем и прекрасна, что омерзительна и ужасна - от самого её начала, и так до конца

  Роман разделён на три части, каждая из которых формирует свой пласт переживаний.

  Первая часть - омерзительная, жестокая, крайне тяжело переносимая.
  Автор безжалостно погружает читателя в бытность "скромного" повествователя, подростка Алекса, чья жизнь - бесконечная игра насилия и прочие (по мнению Бёрджесса "подростковые") крайности. Хотя, честно говоря, как можно в пятнадцать лет умудриться заработать четырнадцать лет тюрьмы - это уже отдельный вопрос. Чтение первой части - тот ещё челлендж: как проглотить горькую микстуру. Неприятно, но необходимо. Без этого шока невозможно понять масштаб проблемы, которую пытается разобрать автор.

  Вторая часть - расплата, но в извращённой форме.
  Здесь не столько кара стучит в двери героя, сколько сам мир обнажает свою хрупкость и моральную неоднозначность (привет от серой морали и двойных стандартов).
  Бёрджесс заставляет задуматься о механизме общественного возмездия: становится ли человек лучше, если его "перепаять"/"перепрошить"? И что значит "быть хорошим" - делать выбор или быть к нему принуждённым? Эта часть выводит роман на уровень серьёзных философских размышлений о морали, ответственности и бренности человеческой жизни, которые автор любезно оставил на нашу с вами долю, о, дорогие читатели лёгкой литературы.

  Третья часть - последствия.
  Пустота, флэшбеки, тяжёлые, порой суицидальные мысли героя, лишённого возможности выбирать. Особенно отчётливо ощущается тема внутренней опустошённости: личность перепаяли, но замену духу не предложили. Получается, что злой человек остаётся закупоренным в "доброй", грубо перепаянной оболочке - механическая имитация человека, не более.
  Для меня, эта часть перекликается с диалогом Воланда и Матвея в "Мастере и Маргарите" : что будет с добром, если исчезнет зло? Можно ли говорить о свободе, если выбора больше нет?

  
  «Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом: что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и от живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом? Ты глуп». (с) Воланд

  Именно здесь понимаешь главный ужас романа: не в насилии и не в преступлениях, а в попытке превратить живого человека в механический объект - в тот самый "заводной апельсин", внешний организм с внутренним механизмом, лишённый воли.

  
  «Но больше всего веселило меня, бллин, то усердие, с которым они, грызя ногти на пальцах ног, пытаются докопаться до причины того, почему я такой плохой. Почему люди хорошие, они до знаться не пытаются, а тут такое рвение!»
  «— Ладно, – вставая, сказал я, по-прежнему весь в слезах. – Теперь хоть знаю, на каком я свете. Никто не любит меня, никому я не нужен. Я страдал, страдал, страдал, и все хотят, чтобы я продолжал страдать. Я понял.»

  Бёрджесс не даёт готовых ответов - и, вероятно, это правильно. Роман остаётся вызовом, провокацией, философской горечью. Это книга, которую не столько читаешь, сколько переживаешь, и не без труда перевариваешь. И если она вызывает отвращение, дискомфорт или растерянность, значит, работает именно так, как вроде бы и задумано.

  По поводу стиля автора...

  Транслитерация, или так называемый "сленг надцатых", - ещё одно испытание. К нему действительно нужно быть готовым, иначе некоторые слова вгоняют в ступор. Все эти «malltshipalltshiki», «vek», «koresh», «k tshiortu!», «stari kashka», «sunn-vynn», «tsvetujetshki», «ryker», «krasting», «drasting» «razdraj» и прочий «kal», бллин - это отдельный слой атмосферы. Сначала раздражает, потом начинает работать как часть настроения, а под конец даже даёт ощущение собственной "надцатости", что забавно.

  
  

  • «Не для того мы на белый свет попали, чтобы общаться с богом.»
  • «в такт тому, что у них называлось музыкой»
  • «...и только Тём просто плясал вокруг и кривлялся – клоун и есть клоун.»
  • «В общем, podrulivajem к нему, все аккуратно, и я говорю: "Извиняюсь, бллин".»
  • «Лишившись возможности выбора, человек перестаёт быть человеком.»
  • «Ага, я всем друг, кроме тех, кому враг.»
  • «За спокойную жизнь готовы продать свободу.»
  • «Юность не вечна, о да. И потом, в юности ты всего лишь вроде как животное, что ли. Нет, даже не животное, а скорее какая-нибудь игрушка, что продаются на каждом углу, – вроде как жестяной человечек с пружиной внутри, которого ключиком снаружи заведешь – др-др-др, и он пошел вроде как сам по себе, бллин. Но ходит он только по прямой и на всякие vestshi натыкается – бац, бац, к тому же если уж он пошел, то остановиться ни за что не может. В юности каждый из нас похож на такую malennkuju заводную shtutshku.»
  • «Бллин.»

  
  

  За сим откланяюсь. Или, как говорил Алекс:
  «Аминь. И всякий прочий kal».

  Содержит спойлерыОткрыть

  7

  233