Рецензия на книгу

• 

  Аноним13 октября 2015 г.

  Я иду дорогой паука в некое такое никуда...

  Прогулка по мирам Геймана продолжается. На этот раз - контрастируя с зимними сумерками "Американских богов" - путь лежит под ярким солнцем саванны иномирья и Сент-Эндрюса, пропитанного ароматом цитрусовых.

  Сам Нил называет себя сочинителем историй, однако о нем часто говорят как о сказочнике. С этим трудно не согласиться после "Сыновей Ананси". Роман довольно легок для восприятия. Он красочен, насыщен звуками и запахами, сочен и звонок. Это та самая сказка для взрослых, где о прописных истинах сказано просто, но средствами, которые не годятся для детей. Темные "геймановские" нотки звучат даже в самой, казалось бы, безобидной обстановке. Ироничное отношение к смерти - один из основных мотивов произведения.

  
  – Тем не менее она прожила хорошую жизнь, к тому же долгую. Когда она ушла от нас, ей ведь было сто три года.
  – Сто четыре! – произнес раздраженный голос из-под земли рядом с мистером Нанси.
  Протянув нематериальную руку, мистер Нанси резко постучал по боку новенького гроба рядом со своим.
  – Тихо, женщина! – рявкнул он. – Кое-кто тут пытается поспать!

  И все же здесь это, несмотря на все очарование такого подхода к довольно мрачному, по сути, явлению, не главное. На первый план выходит становление героя.

  Гейман не претендует на глубокий анализ перемен в характере Чарли. Он просто рисует нам персонажа - простодушного, временами неуклюжего, но неизменно обаятельного, и позволяет читателю проследить за тем, как тот становится собой. Возникает закономерный вопрос: а кем, в таком случае, был Чарли в отправной точке романа? Уж точно не тем, кем родился - по крайней мере, не таким. Возвращение героя к истокам - нелегкий путь, сопряженный с массой опасностей и курьезных ситуаций, которые и составляют сюжетную канву романа. На первый взгляд может показаться, что писатель использует распространенный прием: обыкновенный персонаж в нестандартной ситуации. Но позвольте! Сын мистера Нанси по определению не может быть заурядным типом.

  Подтверждение этому появляется почти в самом начале романа. Оно чуть смуглее Чарли, чуть стройнее, носит черно-красную кожаную куртку и серьгу в ухе. Знакомьтесь: Паук. Создание, не лишенное обаяния и довольно безобидное, если не принимать во внимание талант превращать жизнь брата в сущий бедлам. Да что там – мне лично сказали, что он ведет себя как мудак.

  Ерунда!

  Кровные узы и братская привязанность в моих глазах стоят на порядок выше помолвки, работы под началом у хорька и на самом деле скучного существования в гладко причесанном и застегнутом на все пуговицы мирке. Даешь приключения братьев (сарказм это или нет – решайте, дорогие читатели, сами)!

  И в плане приключений Гейман не разочаровал. Гуляя по городским улицам, жарясь под солнцем среди зверей, которым старик Ананси в свое время перебежал дорожку, и спасаясь от птиц, заскучать вряд ли получится. Мне нравится сочетание яви и сна в творчестве Нила. Эти две вещи у него переплетаются столь тонко, что образуют совершенно новое ощущение мира. Читая «Сыновей Ананси», не знаешь, где окажешься в следующий момент.

  Неизменны остаются только музыка, которая буквально пронизывает роман, обаяние персонажей и смерть, крадущаяся по страницам вслед за героями. Она не несет в себе угрозы: присутствие Ананси явственно ощущается на протяжении всего романа, и это здорово.

  Сложно воспринимать эту вещь как спин-офф «Американских богов». Те на порядок жестче, брутальнее и мрачнее. Так что, хоть произведения и объединяет фигура старика Нанси, роман о приключениях его детей запросто читается в качестве самостоятельной истории.

  P.S. Настоятельно рекомендуется тем, кого задолбала собственная арахнофобия. Разве он не чудо? _
  

  10

  93