Рецензия на книгу
Триумфальная арка
Эрих Мария Ремарк
SuskayBivvied8 ноября 2025 г.Жизнь, любовь и боль на фоне катастрофы
Буквально за несколько дней до начала чтения «Триумфальной арки» я пошутила над тем, что все сюжеты Ремарка, по сути, одинаковы: кто-то умирает от туберкулеза или разбивается на автомобиле. Уже потом, открыв книгу, мне стало неловко от своей шутки. Я нырнула в текст, и он подхватил меня и понес вниз по течению, унося все дальше и дальше от берегов реальности. Он так легко и приятно читался. Он был таким красивым, стройным и поэтичным. И да, возможно, Ремарк действительно не многосложен в фабуле, но мне пришла мысль о том, что простота и повторяемость его сюжетов — это способ удержать форму мира, где всё остальное проваливается.
Потерянное поколение, жить как в последний раз, пить, любить, пока это возможно, тревога и предчувствие надвигающейся катастрофы, и сожаление о том, что совсем не было возможности оправиться от первой — в таком мире живет главный герой Равич. Немецкий беженец, врач-хирург, вынужденный заниматься подпольно своей работой, без имени, без документов, без надежды на будущее. В его жизни, ограниченной одним днем, с гигантской бетонной стеной, за которой он запер своё прошлое и свои чувства, вторгается любовь. Любовь неожиданная, страстная, безумная, безрассудная, которая вдыхает в него жизнь. Его размеренный темп, состоящий из дешевой гостиницы с укрывающимися там нелегальными эмигрантами, подпольных операций, неизмеримого количества кальвадоса и разговоров с русским другом, сменяется водоворотом рваных событий, эмоций и встреч с Жоан.
Жоан — прообраз, навеянный Марлен Дитрих, женщина, страстно нуждающаяся в любви. Ей было суждено либо спрыгнуть с моста в ту ночь, либо упасть в объятья Равича. Её жизнь держится на чужой энергии и чужой опоре. Любовь Жоан не глубока, она стремительна. И всё же главное здесь не сама любовь, а то, что она делает с Равичем: она возвращает его к жизни. Равич умер тогда, в Германии. И всё, что было с ним до Жоан, — это посмертное существование. Он держался за рутину, за работу, за стакан кальвадоса, за несколько связей, которые не требуют эмоциональной привязанности. Единственное стабильное в его жизни — операционная: там он собран, профессионален и, главное, знает, что делать. Он чинит тела других, а своё «тело» починить не может.
На фоне войны и этой любви есть и другая важная линия — линия памяти и возмездия. Равич встречает своего палача и совершает частный суд истории. Месть здесь не акт справедливости и не жест насилия. Это хирургическая операция: он вырезает опухоль прошлого, лишая мучителя права существовать в его голове.
А что же с Триумфальной аркой? Я восприняла её как ознаменование надвигающейся катастрофы. Символ прежних побед на фоне будущего ужаса. Иногда мне казалось, что Ремарк намеренно доводит рычаг боли до максимума. Иногда герои слишком романтизированы, а их диалоги кажутся нереалистичными. Но, может быть, того требовала эпоха. Надеюсь, больше требовать не будет.
4134