Рецензия на книгу
Машенька
Владимир Набоков
Аноним4 ноября 2025 г.Когда на четыре дня ты вернулся в прошлое и в свою влюблённость
С невероятным эстетическим удовольствием я перечитал два ранних романа Владимира Набокова, написанные им в Берлине под псевдонимом В. Сирин. Романы автобиографические, оба посвящены его жене.
«Машенька» (1926)
Лев Глебович Ганин, русский эмигрант в Берлине, перебивается с одной работы на другую, живёт в пансионе с другими русскими эмигрантами, смотрит в окно, где проходит железнодорожный мост, по которому периодически с шумом громыхают составы... После случайной связи ("механическая любовь") в него влюбляется Людмила, с которой Ганин всё собирается и никак не может порвать. На него постоянно томно смотрит соседка по пансиону Клара, подруга Людмилы... Здесь же живут два танцора балета, Колин и Горноцветов, у которых "голубиные отношения". Старый больной поэт Подтягин никак не может получить визу в Париж, где его ждут. Неприятный математик Алфёров ("бородка цвета навозца") ждёт приезда супруги из России, с которой не виделся четыре года...
«Страшно, — ох, страшно, что когда нам снится Россия, мы видим не её прелесть, которую помним наяву, а что-то чудовищное»Ганин ходит по городу, встречается с любовницей, идёт в кино, где показывают фильм, в котором он сыграл статистом — якобы в театре... Вся жизнь похода на какую-то постановку, на нелепость, на сон. И семь русских душ застряли в этом доме, через который словно пролетают современная жизнь в виде железнодорожного состава. Однажды Алфёров показывает Ганину фото супруги, и герой узнаёт в ней ту Машеньку, в которую влюбился в свои 16 лет, когда он летом с родителями отдыхал в их имении в Воскресенске. В романе описаны четыре дня, в которые воскресают и заново переживаются все те чувства и события прошлого...
«Он был богом, воссоздающим погибший мир. Он постепенно воскрешал этот мир, в угоду женщине, которую он ещё не смел в него поместить, пока весь он не будет закончен»Поэтично и одновременно с щемящей болью воссоздаются эти картины из детства и юности героя, перемежаясь серой удушающей действительностью, от которой Ганин скрывается в воспоминаниях. Эта светлая коса, до которой так хотелось дотронуться, эта беседка, где они столкнулись, эти первые поцелуи и встречи, продлившиеся всё лето и затихшие к зиме, когда он и она вернулись в Петербург. Ганин пошёл в юнкерское училище и словно позабыл о ней...
«Но теперь он до конца исчерпал своё воспоминанье, до конца насытился им, и образ Машеньки остался вместе с умирающим старым поэтом, в доме теней, который уже сам стал воспоминаньем»Кадрами всплывают Гражданская война, битвы за Крым, отплытие из Ялты... Всё это в некой прошлой жизни, о которой Ганин практически не говорит (да и фамилия "Ганин" оказывается не его настоящей). Только Машенька вспыхивает огоньком впереди... и гаснет. Как и сама надежда вернуться в Россию.
Прекрасный дебютный роман, где тягостная атмосфера умирания, прозябания и тоски, царящие в эмигрантском пансионе, сменяются надеждой, ожившими вдруг чувствами, вернув жизнь в героя... Пусть эта любовь так и останется иллюзией, но не иллюзия ли вся жизнь?о романе «Подвиг» отзыв здесь
17202
