Рецензия на книгу

• 

  Аноним26 октября 2025 г.

  «Территория» из тех книг, которые принято считать если не манифестом, то как минимум, культовым текстом целого поколения. А может и не одного. Около 30 переизданий в разные годы, несколько литературных премий и две экранизации. Это я пытаюсь объяснить, почему мне вдруг пришло в голову закрасить это литературное белое пятно (ну и плюс выбор нашего книжного #СЧклуба). А вот дальше сложнее.

  Первые строки явно цепляют что-то в душе, даже если вы совсем не стремились к таежной романтике:

  
  «Это страна мужчин, бородатых «по делу», а не велением моды, страна унтов, меховых костюмов, пурга, собачьих упряжек, морозов, бешеных заработков, героизма - олицетворение жизни, которой вы, вполне вероятно, хотели бы жить, если бы не заела проклятая обыденка. Во всяком случае, вы мечтали об этом в юности».
  «Возможно, это главное заключается в узкой полоске ослепительно лимонного цвета, которая отделяет хмурое небо от горизонта в закатный час. У вас вдруг сожмет сердце, и вы подумаете без всякой причины, что до сих пор жили не так, как надо. Шли на компромиссы, когда надо было проявить твердость характера, в погоне за мелкими удобствами теряли главную цель, и вдруг вы завтра умрете, а после вас и не останется ничего. Ибо служебное положение, оклад, квартира в удобном районе, мебель, цветной телевизор, круг приятных знакомых, возможность ежегодно бывать на курорте, даже машина и гараж рядом с домом - все это исчезнет для вас и не останется никому либо останется на короткое время. Во всяком случае, бессмертная душа ваша, неповторимое и единственное ваше бытие тут ни при чем. Что-то вы упустили».

  И да, у тебя что-то вдруг щемит в сердце. Что-то из дней пионерских клятв, верной дружбы и вообще времен простых и искренних, когда человек человеку друг и брат. И ты думаешь, что вот, сейчас будет та самая воспетая многократно романтика «а я еду, а я еду за туманом, за туманом и за запахом тайги» и прекрасные люди с теми самыми бородами. К этому, правда, примешивается легкое опасение, что заодно тебя будут учить жить (потому что уже обвинили в том, что не мерз).

  Но на самом деле, ни первое, ни второе не сбывается.

  Тебя окунают в быт маленького поселка между сопками, быт какой-то совершенно неустроенный, бестолковый, несуразный, разрозненный. Холодина, бараки с промерзшими углами, чай из жестяных банок, многократно повторяемое «наши», но при этом полное отсутствие коллективного духа и коллектива вообще (что осознаешь ближе к концу, но не хватает этого с самого начала).

  Этот быт полон людей, которые питаются тушенкой и святым духом (а как еще назвать что-то категорически нематериальное, которое при этом и не идея, и не стимул, и вообще непонятно что, но оно держит, тащит, формирует и не дает сломаться). Люди эти зачастую обозначены пунктиром – абрис фигуры, фамилия, прозвище, примерное занятие – в большинстве случаев условное и размытое (во всяком случае для непосвященного читателя). Минимум запоминающихся черт характера.

  Людей не то, чтобы много, но все они неяркие, и от того малоотличимые. Вот разве что старый Кьяе и его внучка (оба из местного народа, который жил тут тысячелетиями, пас оленей и строил яранги) – обаятельное средоточие народной тихой мудрости. И, наверное, лучшее, что есть в этой книге. Но это позже.

  А пока начинают тянуться будни. Откровенно говоря, весьма унылые. Вообще, депрессивность здесь такая густая, что даже изредка вброшенных философских или пафосных (с какой стороны посмотреть) фраз не хватает, чтобы как-то ее развеять.

  Люди ищут олово, которого нет, а вместо него какие-то «знаки», обозначающие присутствие золота. Но кроме этих знаков – золота, кажется, нет тоже. Но начальству хочется, чтобы было. По большому счету, тут большинству все равно, что искать. Есть пара людей с амбициями, остальные же – находят для себе особую прелесть в тяжелой выматывающей работе, когда надо просто ее делать, не думая, не решая, ни перед кем толком не отчитываясь. Способ своеобразного отшельничества. Способ доказать что-то себе, а чаще (как мне показалось) – бегство от неустроенности во внешнем мире.

  Например, один из героев книги отправляется в длинную экспедицию почти без еды, без спального мешка, с одной лишь палаткой, чаем и пистолетом. Преодолевает несколько речных потоков в ледяной воде (вокруг красиво падает снег). Чего ради? А ничего. Просто потому что может. По идее – верная смерть. Но повезло, Кьяе (тот самый старик-оленевод) услышал выстрел и приютил юношу у себя в яранге. 10 дней тот выздоравливал. Это вот что – геройство? Автор книги полагает, что как минимум, отчасти. А на самом деле – глупость ведь несусветная. И таких вот эпизодов, где страдание без смысла – тут не один. Да, я это все пишу с условного дивана. Но...

  Не помню даже, какая еще из книг за последние пару лет читалась с таким трудом, как эта. Просто вязнешь в тексте, практически лишенном сюжета и движения. Все это нагоняет тоску, а вовсе не стремление прикоснуться к миру людей, «презревших плюшевый уют». Да, при желании тут можно найти атмосферу, мудрость, человеческий героизм, завораживающую красоту первозданной природы, служение делу – все, кроме таежной романтики, пожалуй. Ну или досочинить это все за автора. Потому что у него как-то бледно и серенько это все получилось. Наверное, это называют «жизненно».

  В целом, от книги (как ни странно, с учетом ее немалой популярности) осталось ощущение, как от написанной по заданным лекалам и полной штампов. И даже неловко как-то, потому что это просто лезет в глаза.

  Вот тяжелый быт, вот люди, радеющие за дело, вот пара капель романтики (обнаженная девушка в яранге отвечает за эротику, а журналистка за условный любовный треугольник, хоть и пунктиром намеченный), вот чиновники, вроде бы далекие от народа (а на самом деле, вышли близкие), вот национальный колорит (сконцентрированный в старом оленеводе), вот описания природы (увы, в основном слабые), и как вишенка на торте - поверх этого всего десяток другой красивых цитат (вот они удались, их далее и приведу).

  От финала (которого в общем-то и нет) остается ощущение, что автору надоела уже вся эта волынка и он просто бросил писать, телеграфным стилем изложив, чем все завершилось.

  Немного цитат

  
  «Вечерело. Баклаков чувствовал это по особой тишине вокруг, по неуловимой смене освещения. Из внутреннего кармана он вытащил мешочек с махоркой и обгорелую о обломанным краем трубочку. Закурил, окутался сладковатым махорочным дымом. Вокруг него уже создался тот особый уют, который везде сопровождает бродячего человека».

  
  

  
  «У вас неплохое лицо. Быстрого успеха вы ни в чем не добьетесь. Внешность неподходящая, и таланта не видно. Но есть в вас какое-то внутреннее упрямство. Оно и не даст вам прожить нормальную среднюю жизнь».

  
  

  
  «Мне грустно от ошибок истории. Раньше мир захватывали Чингисханы, Тамерланы, македонские или орды, допустим, гуннов. Атилла захватил мир. Теперь его плотно и неумолимо захватывают покупатели».

  
  

  
  «Прихожу к выводу, что в мирное время работа есть устранение всеобщего зла. В этом есть высший смысл, не измеряемый деньгами и должностью».

  
  

  
  «Мы все обреченные люди, - думал он на ходу. - Мы обречены на нашу работу. Отцы-пустынники и жены непорочны, красотки и миллионеры - все обречены на своюроль. Мы обречены на работу, и это, клизма без механизма, есть лучшая и высшая в мире обреченность».
  

  Точно не из тех книг, что я бы рекомендовала. Если только не ставить себе задачей ознакомление с бытом полярных геологов. Тех, про кого сказано: «один из них погиб, один стал академиком, остальные просто вошли в легенду».

  14

  179