Рецензия на книгу
Детство
Максим Горький
polessssya24 октября 2025 г.Битый небитого везёт. История о том, как Алёша Пешков вырос в Максима Горького.
Здравствуйте, читатель отклика на книги Горького.
В мире пост-модерна так необычно, может быть именно от этого, так здорово читать строки автобиографии автора, носителя образного, насыщенного живостью, ёмкого русского языка. Без кокетства с подтекстами и контекстами Алексей Максимович пишет: люблю книги и людей, с которыми меня эти книги сближают. И всякая строчка любовь эту подтверждает. Всё чётко. Спасибо вам, дорогой автор, за стиль письма и за героев, которые всей своей жизнью заслуживают именно такого живого описания.
Подобное встречаю в книгах у Лагина, Маяковского, Ленина, Полевого, Энгельса и Носова да Гайдара. Радуюсь. От того, наверное, в бумажной версии настоящей книги/трилогии так легко пробую сам и рекомендовал приятелям единомышленникам инструмент цветовых закладок-стикеров:
- Ключевые события;
- Чувства и эмоции;
- Мораль и нравственность;
- Характер и воля;
- Профессии героев.
Заметка читательского дневника с этим пишется легче и ёмче. Очень приятно затем пробежаться по этим рубрикам цветовых закладок, подмечая как автор целостно характеризует то или иное явление, событие, поступок, встречу, морально-нравственную оценку, проявление воли. Да и по теории изучения книг в лекциях “Азбука умственного труда” Ребельского И.В. те же рекомендации оснащать изученные тексты чем-то сродни современных тегов - карточками. Тогда появится возможность по тематическим тегам-карточкам сформировать общий срез по нескольким произведениям, содержащим те или иные теги-темы.
Такой тег "на рубеже XIX и ХХ веков" к книгам "Детство", "В людях", "Мои университеты" позволит объединить их с сочинениями:
- Катаева В.П. "Белеет парус одинокий" из трилогии "Волны Чёрного моря",
- Ленина В.И. "Что делать?",
- Шишкова В.Я. "Угрюм река",
- Иванова А.С. "Тени исчезают в полдень",
- Чехова А.П. "Каштанка",
- Куприна А.И. "Белый пудель".
В них счастливы все одинаково. А вот несчастны все по разному. Счастливы, что в период между русско-японской и Первой Мировой империалистической войнами убивают не тебя, а соседа. Несчастны по той же причине. Только доля счастливых меньше, чем доля несчастных. Именно несчастных на войну и сгоняют.Подмечу про закладки. Это инструмент не для тех, кто читает по 5-8 книг в месяц. Как в том анекдоте про одну ноту:
<- Он свою ноту ещё ищет. А я уже нашёл.
Рисование образов героев произведения заслуживает отдельного внимания. Вот симпатичная Акулина Ивановна бабуля будущего писателя, а теперь пока подростка Лёши Пешкова. Не удивительно, что именно с такими затейливой речи да мыслей бабушками-нянюшками Алёша Пешков становится великим советским писателем Горьким, а Саша Пушкин - поэтом любимой России Пушкиным. Вот смотрите прошёл по красильне Цыганок Иван. Стоило только смуглого Пушкина вспомнить. И вот он Цыганок. Это первый в младые годы дружок-товарищ Алёши по красильной мастерской. Сильный, умелый, добрый, открытый.
Смотрите… это посвятивший подростка в верные книги квартирант Хорошее Дело. Знаток профессии мастер красильщик подслеповатый Григорий Иванович добрый да светлый человек, посвятивший жизнь профессии, из которой его изгоняет недуг и алчность хозяйская деда Василия Каширина. Все эти люди описаны автором заботливо и с большой любовью.
Так было дело в 1980-90-ые фарфор, хрусталь в сервантах, игрушки в детских шкафах аккуратно приводили в порядок прилежные дети. Точно так, как Алексей Максимович своих героев. Мальчику просто не досталось игрушек в детстве. Так и деревенскую молодёжь в нашем поколении не сильно баловали. Возможно от того обладатели деревенского опыта выглядят поживее. Вот и стали играми для Алёши Пешкова встречи с хорошими людьми да книгами. Только у него не понарошку и не играючи, но по-настоящему всё и любовь с привязанностью, и нетерпение с ненавистью.
Когда Горький описывает своего деда Василия знатного сквалыгу. Когда рассказывает про алчных и туповатых дядьёв, погубивших отца Алёши да Цыганка, алчущих до средств приданого матери Алексея Варвары. Тогда напротив вырисовываются отвратительные портреты мещан, чья жизнь настолько пуста, что даже молитвами они не в силах вдохнуть не то что знание, но хотя бы веру. Мера отвращения к ним не меньше любовной заботы Горького в рисовании портретов людей любимых автором “Детство”.
Алёша вместе с книгами рано научился относиться к людям и с любовью, и с нетерпением. Любовь для человечных. Нетерпение и протест в отношении людей, забывших про свою человечность. Когда бы не такие порции жестокости в отношении детей, тогда б можно было сказать “таким и должно быть детство: труд, дружба, книги, любовь и привязанность”. Но часть родни сильно портит это детство.
Словно резьба ножом по живому дереву ремнём, вожжами, розгами, кулаком да сапогом впивается в детское сознание или личное дело запись “здесь был дедушка Вася”. Вандалы калечат ножичком деревья, жестокие и алчные калечат нравы детей, чтоб выросли новые “реинкарнации” жестоких и алчных. Увлечение у них такое - ремнём да розгами на мягком чертить шахматные доски.
Цитат, присказок, поговорок в книге “Детство” автобиографической трилогии Алексея Максимовича Горького много. И все очень ладные. Пробовал закладками их отмечать. Затем увидел, что закладок не напасёшься - речь автора волжанина очень насыщенная и сочная. Одна пословица бойчее другой описывает повседневность, которая немногим уступает дню сегодняшнему. Кровь русскоязычных людей проливалась тогда не в таких количествах, как теперь. Просто подальше тогда были войны против славян, состязавшихся в ту пору на Балканах. Теперь то же самое, только на Украине. Ближе, ощутимее. И неизменно с подачи европейских партнёров президента/царя.
А вот жестокосердие и нелюбовь текли ручьями да реками, которые впадали к 1914 году в Мировой океан Первой Мировой Империалистической войны. Потому времена в книге очень узнаваемы и читается книга от того с большим интересом. Теперь говорить про подноготную будто неловко всем. А Горький пишет проницательно, ёмко и чётко. Возникает ощущение, что и сегодня примерно те же чувства и деформированные рынком моральные устои движут современниками. Только во дне сегодняшнем авторов уровня Алексея Максимовича днём с огнём не сыскать. Но написал он на века. Спасибо ему.
Теперь эти формы насилия как в средневеково-барочных привычках феодалии “прячут манжеты чьи-то секреты” с помощью инструментов дистанционного насилия и подавления сильного слабым. А во времена Горького в преддверии Первой Мировой войны и Великой Октябрьской социалистической революции вся эта низость была ближе некуда. Она отпечатывалась ранами от розг да зуботычин, убийствами, попыткой утопить, удавить, придавить под спудом массивного деревянного креста.
Законы сохранения энергии (Джоуль) и вещества (Ломоносов) оспорить сложно. Можно их не признавать. Но избежать их воздействия не удастся. Сила действия равна силе противодействия. И знаешь ли ты фамилию Ньютона или нет, это не избавляет от описанных им физических законов F=m*a. Так и люди, познавшие всю эту дикость в детстве, пришли в революцию вполне себе готовыми сказать “довольно”, “хватит”.
Почему не раньше? А уровень концентрации промышленного производства перешёл из количества в качество - уровень насилия сильных над слабыми. Там и вызрел ответ в виде социалистической революции. Его убийцы выплавляют в котлах понудиловки и вымалывают в жерновах мировых войн с народами внешними и истязанием народов внутренних. Здесь приведу несколько цитат Алексея Максимовича про мёд, про трутней, про родных.
“В детстве я представляю сам себя ульем, куда разные простые, серые люди сносили, как пчелы, мёд своих знаний и дум о жизни, щедро обогащая душу мою, кто чем мог. Часто мёд этот бывал грязен и горек, но всякое знание – все-таки мёд.”
„Я с детства видел бессмысленную жестокость и непонятную мне вражду людей, был поражён тяжестью труда одних и животным благополучием других…“
“Дом деда был наполнен горячим туманом взаимной вражды всех со всеми; она отравляла взрослых, и даже дети принимали в ней живое участие.”В своём контакте на лайвлибе оставлю-ка я ссылку на Telegram канал. Чтоб с читателями единомышленниками можно было подобрать для обсуждения с глазу на глаз книгу из сводного школьного перечня классического Литературного Канона (ЛитКанон). А ещё, чтоб созвониться запросто и обсудить книгу (да и всю трилогию), которая мне здорово понравилась.
684
