Рецензия на книгу

• 

  Julietta_Vizer19 октября 2025 г.

  Гений и злодейство – дар и проклятие в одном флаконе…

  Роман Патрика Зюскинда «Парфюмер» я читаю второй раз. Это одна из тех книг, которым нужно дать время «вылежаться», чтобы вернуться к ним снова через некоторое время. Роман написан в 1985 году. Об авторе, Патрике Зюскинде, известно очень мало. Он родился в 1949 году в Германии, сейчас ведет очень уединенный образ жизни и не общается со СМИ. Бывает так, что человек пишет одно произведение, которое навсегда  остается в списке великих книг, а автор попадает в разряд великих писателей. Книга была неоднократно экранизирована. Я после прочтения посмотрела фильм 2006 года, который меня очень впечатлил. Основные идеи и философия романа там переданы очень удачно.
  

  В свое время «Парфюмер» вызвал невероятный ажиотаж в литературных кругах. Даже последовала серия статей и толкований текста, а также исследования в области искусства создания утонченного парфюма. 
  

  Писатель, очевидно, вынашивал идею романа долгое время. В юности, после армии, он учился в Мюнхенском университете и изучал средневековую и современную историю. Университет он потом оставил, а вот собранные и накопленные материалы пригодились и стали основой, канвой романа. Вообще Зюскинд даже сам пытался постичь секреты парфюмерии на фабрике Fragonard – одной из старейших парфюмерных фабрик Грасса (Франция). Вспомним, что именно в Грасс стремится попасть Жан Батист  Генуй для дальнейшего совершенствования своего мастерства в создании ароматов. 
  

  «Парфюмер» написан в стиле постмодерн. И он вызывает огромное количество интерпретаций. Это и роман-детектив (история одного убийцы), и психологическая драма, и исторический очерк. Здесь, по традиции жанра, все сплетено в плотный клубок, и все неотделимо друг от друга. Это настоящая ткань романа, где мы видим микс политических, философских и даже библейских сюжетов, зиждущихся на мифологии. 
  

  Временной отрезок в романе выбран неслучайно. Это примерно 1738-1767 годы. Франция. Чем запомнилось то время в истории? Его называли эпохой Просвещения. У людей постепенно, под влиянием развивающейся науки формировалась атеистическая картина мира. Человек начинает иначе воспринимать реальность. В социальном секторе формируется новый слой – буржуа. Развивается живопись, литература, физика, химия, математика и другие науки и искусства. 
  

  И вот в это время, в грязном и вонючем Париже, на ужасном рыбном рынке появляется на свет младенец Жан Батист Гренуй. Сцена его появления на свет уже дана автором настолько реалистично, что кажется, ты стоишь в этом ужасном месте где-то рядом и ощущаешь все зловоние и миазмы. 
  

  «В городах того времени стояла вонь, почти невообразимая для нас, современных людей. Улицы воняли навозом, дворы воняли мочой, лестницы воняли гнилым деревом и крысиным пометом, кухни — скверным углем и бараньим салом; непроветренные гостиные воняли слежавшейся пылью, спальни — грязными простынями, влажными перинами и остро-сладкими испарениями ночных горшков. Из каминов несло серой, из дубилен — едкими щелочами, со скотобоен — выпущенной кровью. Люди воняли потом и нестираным платьем; изо рта у них пахло сгнившими зубами, из животов — луковым соком, а их тела, когда они старели, начинали пахнуть старым сыром, и кислым молоком, и болезненными опухолями. Воняли реки, воняли площади, воняли церкви, воняло под мостами и во дворцах»,   – пишет Зюскинд в романе. 
  

  Сейчас, когда мы живем в эпоху канализации и очистных сооружений, такие картины кажутся нам полным безумием, в которое трудно поверить. Но если вы когда-нибудь будете гулять по центру любого европейского города с гидом, он обязательно расскажет вам, что в средние века и вплоть до XIX века проблема нечистот и вони была очень и очень актуальной. Как в Париже, так и в Мадриде, Барселоне или Берлине и других городах. И духи были изобретены в первую очередь для того, чтобы отбивать эти ужасные запахи, чтобы люди могли элементарно общаться друг с другом, не отворачиваясь от нестерпимой вони. И нужно сказать, что духи были доступны лишь немногим, знати и аристократии. На приемах и балах, в салонах и поместьях новые ароматы сразу же становились темой для обсуждения, а разрабатывающие их парфюмеры принимали заказы. За ароматы шел настоящий бой, секреты их производства строго охранялись. 
  

  И вот в этой зловонной среде появляется младенец, пуповину которого мать отрезает грязным рыбным ножом. И этот ребенок, никому не нужный и попадающий в дом к кормилицам, а затем в приют обладает уникальным даром – он способен различить любой запах, он запоминает запахи навсегда, он «обонятельно полностью постигает свое окружение». Пройдя все круги ада в детстве, получив увечья и уродливость, но все таки выжив, он навсегда становится изгоем в обществе. Здесь можно провести параллель с персонажем Квазимодо из романа «Собор Парижской Богоматери» Виктора Гюго. 
  

  Однажды герой на несколько лет удаляется от общества… «Гренуй бежал все дальше прочь, реагируя все чувствительнее на встречающийся все реже запах человечины. Так его нос уводил его во все более отдаленные местности страны, все более удалял от людей, и все энергичнее притягивал к магнитному полюсу максимально возможного одиночества». И именно в этом одиночестве, находясь в пещере наедине с собой, Жан Батист делает главное открытие своей жизни: он не имеет запаха. Он как человек ничем не пахнет, поэтому для людей он незаметен и ничтожен. Но в то же время он ощущает свое могущество – он ощущает себя настоящим магом, способным извлекать из человеческого тела аромат – ключ к его душе. И он жаждет создать свою коллекцию ароматов, свою Империю запахов. Он подогреет все это своей злобой, яростью к этому миру людей, так им ненавидимым. А люди вокруг и не могут догадаться, глядя на него, что перед ними – уникальный «волшебник ароматов», способный получить какой угодно запах из каких угодно ингредиентов, даже из человеческого тела, абсолютно не зная ни формул, ни пропорций.  
  

  Зюскинд показывает нам антигения. Гений и злодейство сливаются в один флакон… в прямом и метафорическом смысле. Свой дар Гренуй расточает впустую, он идет не на благо, а на смерть. Им овладевает одержимость – создать идеальный аромат…Он хочет сделать запах человека, которого любят и достигать этой цели он будет нечеловеческими методами – убийствами молодых девушек. Гренуй идет к своему идеалу Красоты – идеальному аромату. Но ценой убийств, лишения жизни тех, у кого он отнимает этот аромат души… Гений превращается в Дьявола. Сладострастно совершая 24 убийства, он достигает своей цели – создает свои духи, с помощью которых, как он думает, общество презираемых им людишек наконец-то сможет его полюбить. 
  

  Когда его ловят и приговаривают к казни, вся церемония оборачивается в настоящую оргию, ведь вылив на себя флакончик с духами, Гренуй превращает многотысячную толпу зевак, пришедших поглазеть на казнь убийцы, в жалкое подобие зверьков, которым от аромата сносит головы и они совокупляются друг с другом в безумном экстазе. «Чем больше он ненавидел их в это мгновение, тем больше они его боготворили, ибо ничто в нём не воспринималось ими как истина, кроме присвоенной ауры, кроме ароматической маски, краденого благоухания, а оно в самом деле было достойно обожествления». Толпа не поняла и не оценила Гения, она «повелась» только на его запах, что является лишь внешним отражением. Значит, гений провалился вновь. Ведь аромат – это всего лишь симуляция, но не суть он. 
  

  Когда же самого Генуя, набрызганного созданными им же самим духами, растерзывают  буквально до косточек безумные бродяги, его цель достигнута, но посмертно. И они, как пишет Зюскинд, «были чрезвычайно горды. Они впервые совершили нечто из любви». 
  

  Гениальность и безумие действительно стоят очень близко друг к другу. И особенно хорошо прочитывается этот роман сейчас, когда мы подошли к таким технологиям, развив которые до предела, мы рискуем быть ими же и погублены. Клонирование, биотехнологии, искусственный интеллект – это атомные бомбы, которые пока еще спят, но могут пробудиться в любой момент, и мы можем этого не заметить.
  

  Гениальность, доведенная до абсурда. Это тренды нового времени, к сожалению.  Если прикладная наука опередит фундаментальную, мы можем исчезнуть с этого глобуса, причем очень быстро. Человек, почувствовавший себя Богом. Всемогущество и искусственный разум. Гренуя, похищающего у жертв аромат, можно сравнить с Прометеем, похищающим огонь у Зевса. Если переводить эту метафору на современный язык, то человек, возомнивший себя Богом технологий и науки, может сам от этих технологий и науки пострадать. 
  

  Сейчас насилием и обманом завоевывается доверие людей, их внимание и расположение. Технологии и наука программируют людей. Еще немного – и человечество может достигнуть своей точки невозврата. Если не вернуться к любви, состраданию и милосердию, общечеловеческим простым ценностям, то мы обречены на истребление друг друга. И это уже не постмодерн. Это наша объективная реальность. 
  

  
  

  
  

  ~Julietta Vizer
  

  
  

  6

  245