Рецензия на книгу

• 

  Аноним6 октября 2025 г.

  Почему и как затонул японский сухогруз?

  С таким вопросом господа из Управления торгового флота приехали в больницу к единственному выжившему после кораблекрушения — юному Пи Пателю. А он и знать не знал, почему.

  Но ответ-все таки прозвучал.

  Роман не зря взял себе право называться Жизнью. Построенный в форме пространного, литературно разукрашенного интервью с вкраплениями заметок-наблюдений, он увлекательно стартует с самого детства героя; хотя правильнее сказать — с самого имени. Писин Молитор Патель — сын директора пондишерийского (перевод моей книги гласит так) зоопарка, талантливый любознательный малый, живущий в настоящей сказке, и чувствует он в ней себя принцем. Эта часть интересна и познавательна, напитана индийской культурой, насыщена забавными историями и звонким эхом животного мира; авторский слог легок, непринужден, по-приятельски шутит и заигрывает — сразу оказываешься мыслями далеко за пределами своего собственного бытования. Кажется, что шлюпки и тигра обещанных уже и не будет.

  Но жизнь — это также путь становления. Поэтому гораздо важнее то, почему они все-таки были. Дело в том, что, живя в своем ярко освещенном мире, Пи попробовал на вкус индуизм,ислам и христианство, — и уж очень ему было сладко. А однажды, невольно собрав вокруг себя пандита, священника и имама (встретились как-то... ага), да еще и при всей семье, недвусмысленно заявил:

  
  Бапу Ганди сказал: «Все религии истинны». Я просто хочу любить Господа.

  Почему я должен выбирать что-то одно, когда все религии так прекрасны? Через каждую сочится неповторимым нектаром Вселенская Любовь, и вот она — прочно укрепилась в моем сердце.

  Но это еще пока я принц, живущий в сказочном царстве джунглей. А потому великую мою Любовь ожидает великое Испытание веры. Как говорится, вызов принят.

  Ну начинается. Опять библейские мотивы? Зато вопрос веры в романе крайне силен, и привлекателен он тем, что не зануден и не навязчив. Притчевая составляющая «истории с тигром»  и сама имеет два уровня: о важности веры и необходимости знаний, которые эту веру только укрепляют. Именно с них — знаний и рассуждений о диких животных — городской маугли Пи Патель начинал гасить убийственную панику и животное начало, а затем и действовать, опираясь на веру.

  Немалую роль в становлении героя играет остров из водорослей, затерявшийся посреди океана. Иллюзорность рая — опасная ловушка среди испытаний, особенно по-настоящему жизненных. То, что случилось с Пи на этом острове, говорит само за себя.

  
  Чем влачить на этом смертоносном острове убогое, одинокое существование, сулящее телу все удобства,но обрекающее дух на смерть, лучше уж я погибну в поисках себе подобных.

  Да и разве и самые серьезные тяготы, испытанные однажды, гарантируют рай на Земле на всю оставшуюся жизнь?

  И вот — Пи рассказывает свою историю. А затем и вторую — из нужды. Одна чудовищнее другой; но та, что со зверями, бананами и пауками, уж точно сплошная чепуха! Впрочем, чепуха распрекрасная. Второй рассказ — сплошной мрак, но, по крайней мере, он выглядел натуральнее. Так а что с сухогрузом-то?

  Да то, что и должно было произойти.

  Следуя примеру своего героя, не дающего четкого ответа, автор предлагает читателю самому решить, какая история может быть правдой. Этот прием — действительно неожиданный финт, приглашающий к переосмыслению.

  И вот, наконец, какие мысли, приведшие к идее расписать такую рецензию, мне не давали покоя. Я подумала: существовать имеют право оба рассказа. И, разумеется, альтернативная версия выживания — жестокая и бескомпромиссная — кажется куда реальнее (как бы печально это не звучало). А истина куда желаннее в виде истории с тигром — это сердце и душа всего сюжета, где юноша сохранял в себе свет до конца. Но что говорит в пользу этой истории? Детальные описания путешествия, аргументированные объяснения странного сотрудничества хищника и человека? Плавучий, простите, остров из водорослей? Язвительные замечания Пи против принципа «Я верю в то, что вижу»только раздражали слушателей, обостряя неверие.

  Да и вообще — о чем говорить? Сам Мартел в предисловии к роману отметил немаловажный принцип художественного повествования:

  
  Разве не в том и состоит вся соль художественной литературы – в избирательном преображении действительности? Чтобы, малость исказив ее, добраться до самой сути.

  Похожую мысль выразил и герой. Можно подумать, что, записав и без того невероятную историю господина Пателя, автор намеренно переделал ее, чтобы потом преподнести достойно, красиво и поучительно. Да и мотив выживания с хищником в ограниченном пространстве позаимствован у писателя Моасира Скляра — ради животворной искры, которой Мартелу так не хватало. Достоинств работы все это не умаляет: обширная аллегория вышла на славу. А если сюжет в своей притчевости так аллегоричен, то, может, и Пи Патель свою историю с горя выдумал?..

  Однако исказить историю, чтобы подсветить суть, — не значит переделать ее. Это значит — найти подход к струнам души читателя и сыграть на них музыку, которая что-то изменит. Тут и выясняется, что в пользу правдивости истории-суррогата не говорит ничего. И не потому, что она тоже не имеет «голых фактов» (хотя бананы, как оказалось, отлично плавают на воде,между прочим), да еще и сера, как мышь. В этом рассказе нет ни веры, ни испытаний; нет рвения жить даже на грани гибели. Исход его — также чудо; да только это чудо уже ощущается как вранье воображалы. Вы сами-то в это поверите? Разве переживет молодой человек двести двадцать семь дней сплошного отчаяния и горя, упиваясь разбуженным животным началом и ледяным одиночеством? А даже и так — стал бы такой человек во взрослом возрасте горячо любить Бога?

  Может, свою притчевую одиссею Пи пережил именно потому, что его Любовь всегда была взаимна? И, может, поверить в Него призывает как раз потому, что притча эта правдивая?

  Содержит спойлерыОткрыть

  8

  177