Рецензия на книгу

• 

  Аноним16 сентября 2015 г.

  — Ты, Мария, — сказал он, — сильно за последнее время ссучился, вот что. В духовном смысле.

  Эта книга приводит в восторг, заставляет смеяться, думать, сопереживать, чего я никак не ожидал, ознакомившись с довольно слабыми, по моему мнению, работами Пелевина «Generation P», «Жизнь насекомых».

  Особенной и самый яркой чертой этого романа являются превосходные диалоги, местами они мне казались гениальными, и почти всегда они вились на грани шутки, на грани смеха, при этом в них сохранялся налет серьезности и русской классической литературы.

  
  — Что меня всегда поражало, — сказал он, — так это звездное небо под ногами и Иммануил Кант внутри нас.
  — Я, Василий Иванович, совершенно не понимаю, как это человеку, который путает Канта с Шопенгауэром, доверили командовать дивизией.

  Софистические юморески Чапаева можно было читать бесконечно. Хотелось перечитывать несколько страниц диалогов, чтобы в очередной раз улыбнуться изворотливости Чапаева. Хоть все они и вились вокруг одной и том же темы. Основная тема романа сводится к тому, что ничего вокруг нет, а вся реальность лишь отражение сознания, иллюзия, сон и в таких условиях параноидальные галлюцинации человека не менее реальны, чем среднестатистическое восприятие мира простым человеком.

  Этот роман на самом деле может заставить сомневаться в реальности всего вокруг, кроме твоего сознания, твоего восприятия мира. Как мантру автор повторяет и повторяет одни и те же мысли, облекая их в разные формы, спустя сотни страниц уже сам готов повторять вслед за Пелевиным его истины.

  
  — Петька! — позвал из-за двери голос Чапаева, — ты где?
  — Нигде! — пробормотал я в ответ.
  — Во! — неожиданно заорал Чапаев, — молодец! Завтра благодарность объявлю перед строем. Все ведь понимаешь! Так чего весь вечер дурнем прикидывался?
  — Как вас понимать?
  — А ты сам подумай. Ты что сейчас перед собой видишь?
  — Подушку, — сказал я, — но плохо. И не надо мне опять объяснять, что она находится в моем сознании.
  — Все, что мы видим, находится в нашем сознании, Петька. Поэтому сказать, что наше сознание находится где-то, нельзя. Мы находимся нигде просто потому, что нет такого места, про которое можно было бы сказать, что мы в нем находится. Вот поэтому мы нигде. Вспомнил?

  Мне безумно понравилось почти все картины, которые изобразил автор в этом романе и Петр Пустота, и Чапаев, и самураи, и «братки». Все эти сцены, все эти диалоги они бесподобны, их можно вырывать из романа и читать, как отдельные произведения искусства. А какой слог? Плавное повествование уносит за собой, не позволяя оторваться. Слова Пелевина очаровывают, есть в них поэзия, даже какой-то постмодернистский романтизм.

  
  Я вдруг остро ощутил свое одиночество и беззащитность в этом мерзлом мире, жители которого норовят отправить меня на Гороховую или смутить мою душу чарами темных слов. Завтра утром, подумал я, надо будет пустить себе пулю в лоб.

  5

  117