Рецензия на книгу

• 

  Аноним28 сентября 2025 г.

  Истинное сострадание и малодушное нетерпение сердца

  Тут уже много хороших рецензий, и я ничего нового не скажу, кроме того, что книга просто бьет в самое сердце. Каждый раз.

  Каждый раз хочется хорошенько встряхнуть героев, отругать, и в тоже время я их понимаю, и, возможно, на их месте я могла бы поступить также. Причем, оба героя отзываются в сердце, я могу поставить себя на место Эдит и на место Антона тоже. И страшно быть на их месте.

  Австрия, 1913 г. Эдит не может ходить и прикована к инвалидной коляске, но в детстве она любила танцевать и была очень активным ребенком, пока не заболела с таким тяжелым исходом. И возможно, от этих воспоминаний ей еще тяжелее — все было хорошо, все давалось легко, а теперь ноги просто ее не слушаются, а врачи не дают никаких прогнозов, что будет дальше. А ведь это совсем юная девушка!

  Мы обсуждали книгу в книжном клубе, и все сошлись на мысли, что Эдит испорчена с детства, избалована, привыкла получать все и сразу, и что ее не всегда стоит оправдывать. Конечно, ее капризность, нервозность, требовательность усложняют и без того сложную ситуацию, но как не оправдывать девушку, которая лишена простых удовольствий — потанцевать, пробежаться по лестнице, пройтись босыми ногами по ковру. А ее сверстницы даже не понимают, как они счастливы и свободны в своем теле. Мне всегда было ее очень жалко и обидно от несправедливости жизни, но жалость и сострадание бывает разное, и недаром это нетерпеливое поверхностное сострадание называется в книге «нетерпением сердца». В английском переводе книга, кстати, называется «Beware of Pity» — буквально «Остерегайтесь жалости» или «Опасайтесь жалости».

  И вот в такой однообразной жизни Эдит появляется новый человек, лейтенант Антон Гофмиллер, который приглашает ее на танец, не зная о том, что девушка инвалид. Он спешит исправить эту ошибку, посылает цветы с извинениями, становится частым гостем в доме Эдит, погружается в эту волну жалости и сострадания, которая накрывает его с головой.

  История рассказывается от лица Антона, он честно признается, что раньше жил беспечно и не думал о том, чтобы послужить кому-то, сделать кого-то счастливым, что он еще никогда не испытывал таких сильных эмоций. Но среди этих добрых побуждений, искреннего желания помочь, искреннего сочувствия вырастает та самая нетерпеливая жалость, которая во многом о «о себе», а не о том, кого ты жалеешь.

  
  «…Есть два рода сострадания. Одно - малодушное и сентиментальное, оно, в сущности, не что иное, как нетерпение сердца, спешащего поскорее избавится от тягостного ощущения при виде чужого несчастья, это не сострадание, а лишь инстинктивное желание оградить свой покой от страданий ближнего. Но есть и другое сострадание - истинное, которое требует действий, а не сантиментов, оно знает, чего хочет, и полно решимости, страдая и сострадая, сделать все, что в человеческих силах и даже свыше их».
  

  Антон быстро загорелся идеей помочь и скрасить жизнь Эдит, его сердце проснулось, не осталось равнодушным к этой девушке, а потом он как бы спохватился, что слишком близко стал принимать ее беду — вот оно, нетерпение сердца. Конечно, когда человек так ранен жизнью, как Эдит, и не может смириться со своим положением, он эмоционально неустойчив, не может сам с собой справиться, и общаться с ним, даже на простые темы — как ходить по тонкому льду. Антон не всегда понимает, как реагировать на капризы Эдит и ее обвинения в том, что никто не сможет понять ее трудностей (вы-то ходите на своих ногах, вы счастливы), он и в себе еще не разобрался, но уже поздно — Эдит уже влюбилась в него. Она его любит со всей силой юной влюбленности, уже верит ему, несмотря на всю эту внешнюю эмоциональную нестабильность, несправедливые упреки и утверждение, что она здесь никому не нужна.

  И как теперь разорвать всë, как теперь выйти из этой ситуации, когда Антон не хотел этой любви, он представлял ее почти ребенком с детскими прихотями и радостями? Как дальше приходить к ним в дом, как не ранить девушку еще сильнее?
  Антон натворил бед из-за глупости, из-за нетерпеливости, из-за страха, что подумают другие, подарил девушке ложную надежду, и в итоге это привело к страшному финалу.

  Если бы он послушался доктора Кондора, который тоже совершал ошибки и учился на этих ошибках, может быть, и не случилось бы самого страшного. Но и Кондор опять ошибся, что доверился Антону, решив, что он сможет взять на себя ответственность не только за свою жизнь.

  А если бы Антону встретился кто-то из его среды, из военных, мудрый человек, на которого хотелось бы равняться, та самая фигура отца — он бы послушался его? Не своих товарищей, «которые нам вовсе не товарищи», не тех, кто уехал в другую военную часть, скрылся, решил проблему просто оставив свою прошлую жизнь, а того, кто посоветовал бы посмотреть на себя со стороны и не сбегать от проблем. Встряхнул бы его хорошенько, и объяснил, что товарищи и положение в обществе — это временно, и скоро вообще не будет иметь значения, а с другой стороны на чаше весов жизнь девушки, ее счастье, ее надежды, жизнь ее близких, и Антон, хочет он того или нет, теперь ответственный за эту жизнь. Но ведь Кондор это все говорил ему и всегда был готов помочь! Антон вроде бы все понял, а потом опять засомневался, опять стал думать с оглядкой на сослуживцев, общественное мнение и офицерскую честь. Может быть, он считал, что Кондор не понимает его, потому, что не служил, не знает, что такое офицеская честь и признание сослуживцев? Кондор не мог постоянно быть с Антоном, контролировать, успокаивать и думать за него, но друг-офицер мог бы оказаться рядом, когда опять на него находили сомнения.

  Страшно быть ответственным, и как бы не осуждали Антона, я понимаю, как ему было трудно, как он метался, как искренне переживал. Другой человек, более хладнокровный и равнодушный, с самого начала не считал бы себя обязанным извиняться, приходить к ним в дом, не погрузился бы в это сострадание и чувство вины, а ведь Антон не был равнодушным, но ему не хватило терпения, мудрости, стойкости оставаться собой и не слушать никого. Много всего не хватило и ему и, возможно, Эдит, но не могу я их осуждать. Просто больно.

  Сейчас я перечитала, наверное, уже в четвертый раз, точнее, решила для разнообразия послушать на английском. Логично было бы в оригинале на немецком, но немецкого я не знаю, а английский люблю. :)
  Читает Николас Болтон, британский чтец и актер (я погуглила, всегда гуглю чтецов), голос у него приятный, мягкий, как я люблю. Думаю, он тоже проникся этой историей, потому, что не проникнуться невозможно.

  5

  120