Рецензия на книгу

• 

  Talis240317 сентября 2025 г.

  Какой отец — такие и беды

  Сюжет, на первый взгляд, простой. Стареющий король решает отойти от дел. Ну устал человек, хочется, чтобы дочери любили, чтобы всё было спокойно, красиво. Условие у него одно: каждая из трёх дочерей должна признаться, как сильно его любит. И чем слаще слова — тем больше земли в приданое.

  ***

  Вот тут и начинается ад. Настоящий. Не потому что у кого-то злые помыслы, а потому что... человек не услышал правду. И обиделся. Как ребёнок. Ну правда, иногда смотришь на Лира — и хочется сказать: «Ты взрослый мужик или кто вообще?!»

  Когда самая младшая, Корделия, не начинает кланяться и лепетать: «О, отец, солнце моё и звезда!» — он буквально взрывается. И ссылает её. А потом всё летит в тартарары.

  А ведь он не злодей
  Лир не тираничен. Не жестокий деспот. Он просто... потерянный. Он хочет быть нужным. Боится остаться никому не нужным. И в этой панике он всё разрушает. Сам. Своими руками.

  Знаете, у нас так бывает — с родителями, с детьми, с любимыми. Когда мы не слышим, потому что ждём слов определённого формата. А если кто-то говорит честно, но не так, как «должно» — мы обижаемся.

  И Шекспир показывает это болезненно чётко. Не морализаторски, нет. А как бы изнутри.

  Дочери. Ах, дочери...
  Гонерилья и Регана — вот уж кому хочется выдать премию за лицемерие века. Их признания в любви настолько сладкие, что зубы сводит. И ведь именно это нравится Лиру!

  И знаете, тут Шекспир очень тонко поддел нас всех. Кто из нас не ведётся на красивые слова? Кто из нас сразу видит фальшь, когда нам поют соловьём, обещают и хлопают ресницами? Ну...

  А настоящая, скромная, упрямая Корделия уходит без всего. Без ласки, без приданого, без поддержки. Но с честью. Вот это — страшно. Потому что быть честным в мире, где ценится лицемерие — это, простите, почти самоубийство.

  Заметили, как часто в пьесе появляется буря? Природа бушует, кричит, беснуется. И Лир — в ней, под дождём, под громом. Это не просто красивый антураж. Это продолжение его внутренней бури. Он сам — как стихия. Он рвёт, крушит, сжигает, и сам же страдает.

  «Король Лир» — это не трагедия про королей и принцесс. Это семейная драма, где каждое слово может быть сказано вами. Или мне. Где каждое предательство — почти обыденность. Где настоящая беда — это не смерть, а сломанная связь.

  И знаете, бывает, перечитываешь классику — и чувствуешь себя немножко глупо. Типа, как же я раньше это всё не увидела?

  Так вот. Не вините себя. Некоторые книги открываются только тогда, когда внутри появляется трещинка. Многие книги понимаешь только в определенные моменты жизни.

  6

  182