Рецензия на книгу

• 

  VintageGirl6 сентября 2025 г.

  ... потому что никто не хотел слушать.

  Лидия Ли, красивая метиска китайского происхождения, отличница, однажды утром не спускается к завтраку, а вскоре её тело выбрасывает на берег. "Лидия мертва. Но они пока не знают..." — да что они вообще знали о Лидии, её родители, тщеславные за её счёт? Они её и живую знать не хотели — настоящую, с её достоинствами и недостатками, истинными мечтами и потребностями.

  Недаром история Лидии сравнивается с историей Лоры Палмер. Милые отличницы с двойным дном. Но если тайны Лоры зловещие, отвратительные, сокрушительные, то обратная сторона Лидии пронзительно грустная и очень простая, как сама девушка. И пустая, но не потому, что пуста сама Лидия, а потому, что девчонку задавили.  Даже в дневниках, упорно даримых матерью каждый год, ничего не написано. Есть мнение, что дневники ведутся в подсознательном расчёте, что их прочитают.  Писанина Лидии никому не была бы нужна. Пустые дневники, занявшие всю полку, кричат об отчаянии едва ли не громче, чем тайная книжечка Лоры Палмер. 

  С того момента, как у китайца Джеймса Ли, историка-одиночки, и домохозяйки Мэрилин, родилась белая дочурка Лидия, они решили, что она воплотит их несбывшиеся мечты в жизнь. У неё будет много друзей, которых не было у Джеймса, и её не будут дразнить, как её отца-китайца, не будут травить везде и всюду, потому что китайские черты удачно растворились в её прекрасном белом  облике. Она будет женщиной-врачом, которой не стала Мэрилин в по-своему суровую эпоху пластика, и ей не придётся читать ненавистную поваренную книгу, дабы научиться укрощать яйцо десятью способами. То есть, с самого начала в Лидии не видели человека. Она была роботом-достигатором, функцией, медалькой на стене для собственных родителей. Наличия у неё собственных стремлений, желаний, своей мечты, никто и не предполагал. Лидия, если уж родилась очень похожей на белую, была предназначена для бешеной популярности среди друзей и карьеры. Между тем, Лидия была совсем другой — мягкой, послушной, покладистой, жертвенной и вовсе не такой умной, как о ней думали. Она очень любила родителей и выполняла все их противоречивые требования. Невозможно завести очень много друзей, когда всё свободное время поглощают учебники  и мерзкие анатомические атласы. Но Лидии так хотелось, чтобы отец был ею доволен, а мать не сбежала из семьи второй раз, что она мучилась, но выполняла их противоречащие друг другу хотелки. А когда не получалось, мастерски лгала и притворялась. Прятала ненавистную Мэрилин кулинарную книгу, говорила по молчащему телефону, списывала физику, чтобы оценки были отличными. Лишь бы только родители были ею довольны... В погоне за родительским одобрением Лидия не заметила любви брата, сестры и друга, который мог бы помочь воплотить в реальность её  мечту. Но сил что-то заметить у неё как будто уже не было. Как и сил жить так  дальше.

  Джеймс и Мэрилин словно настояли свои несчастья в укромном месте и передали их Лидии в удвоенном размере. Они раздавили своими огорчениями, своими озлоблёнными за десятками лет амбициями, просроченными мечтами, которые накидали на старшую дочь. Через неё они словно хотели что-то доказать жизни, вырвать у неё заветный кусок благ и злорадно восторжествовать: не они, так их дочь добилась того, о чём грезили они. Но желание поквитаться с судьбой само по себе наказуемо, и несчастья родителей — это несчастья родителей. Дети за горести своих родителей отвечать не должны. Однако Джеймс и Мэрилин всё-таки без тени сомнения сделали всё возможное, чтобы отравить жизнь своей старшей дочери.

  Помимо аутсайдерства в не совсем спокойные пятидесятые, Джеймса с Мэрилин крепко объединяет эгоизм, особенно ярко проявившийся в зрелости. Они встретились и поженились в эпоху расизма, и, если честно, они были бы гораздо счастливее в большом городе, где могли бы затеряться, да и отношение к межрасовым парам в таких местах проще. Но Ли выбрали небольшой городок, где все на виду, а тем, кто не как все,  сложнее влиться в сообщество и даже в коллектив. В эпоху, на которую выпала жизнь Лидии, было немногим проще, и задача, возложенная на неё отцом, - обрасти друзьями, - была трудновыполнима. Но выбор места жительства супругами Ли — не столько вина, сколько их ошибка. Вина в другом.

  Мэрилин была вынуждена отказаться от своей мечты из-за беременности от Джеймса, за которой тут же последовала другая. Медицинский колледж превратился в прекрасный сон, после которого остаётся только горечь; реальностью для Мэрилин стала ненавистная колея домохозяйки — изоляция в уютном домике, однообразные дни с уходом за младенцами, уборкой, и укрощение яйца десятью разными способами, по заветам ненавистной поваренной книги матери. Такая жизнь кому мечта, а кому — каторга; женщины разные, мечты у них тоже разные. Однажды Мэрилин всё же решает выбрать себя, как сейчас говорят, и продолжить своё обучение. Но у судьбы свои планы: Мэрилин суждено вернуться к своей семье и опротивевшей жизни домохозяйки. И свои разбитые мечты Мэрилин впоследствии реализовывает через свою старшую дочь. Она же умная, она же живёт в семидесятые, после второй волны феминизма: у Лидии-то всё  получится. Мэрилин давит  на дочь, но делает это так филигранно, что заметить давление можно только при очень внимательном чтении. Она заполняет всё время Лидии своими мечтами, своими самолюбивыми целями, старательно вытесняя суть самой  девушки. У Лидии, если внимательно посмотреть, и времени опомниться нет. Она зажата между материнскими мечтами — и страхом ещё раз потерять мать.

  Джеймс поступает как заурядный мужчина в сладкой горячке кризиса среднего возраста. В молодости он выбрал в жёны свою белую студентку, но соседство разных менталитетов принесло меньше радостей, чем ожидалось. Мэрилин крепко обидела Джеймса в молодости а также видела, что и он не идеален. Поэтому Джеймс находит на стороне любовницу, свою секретаршу-китаянку, годящуюся ему в дочери. Ввиду молодости и своего подчинённого положения она видит образ Джеймса сквозь розовые очки. Также она его национальности и, наконец, похожа на его мать. Они понимают друг друга лучше, у них сходный жизненный опыт. Интрижка отнимает значительную часть внимания Джеймса от его семьи. Последние недели жизни Лидии он словно проверяет  прогресс девушки в популярности, и только. Обоим своим родителям Лидия будто бы только тешит тщеславие. Невозможно не испытывать гнев, читая страницы о том, как Джеймс и Мэрилин давят дочь своими несбывшимися мечтами, как вместе со своими жизнями губят и почти не начавшуюся жизнь Лидии.

  В один момент я поймала себя на мысли, что Нейт и Ханна, выпавшие из поля родительского, - и моего, - внимания на фоне Лидии кажутся счастливцами. Да, они, по сути, не нужны своим родителям, живут где-то на периферии их сознания своими жизнями, но их всё же больше считают за людей, чем их старшую сестру. Достижения Нейта, его цели только отчасти связаны с честолюбивыми замыслами Джеймса; по большей мере, это всё принадлежит ему. И у него, и у его сестрёнки Ханны всё же больше свободы; их не давят своими мечтами и желаниями показать судьбе и всем вокруг, что они хоть так добились желанных целей. У них не отбирают время и не отбирают личность.

  Горький конец всё же оставляет надежду, что эта семья сумеет не доломать то, что осталось. Только вот какой ценой очнулись Мэрилин и Джеймс — огромной, чудовищной ценой.

  5

  307