Рецензия на книгу

• 

  Deuteronomium5 сентября 2025 г.

  Творчество Джона Уиндема, британского мастера жанра, который критики изящно окрестили «уютной катастрофой», всегда строилось на одном гениальном допущении: что, если в привычный, пасторальный мир английского обывателя вторгнется нечто абсолютно чуждое? «Паутина», изданная посмертно в 1979 году, представляет собой куда более камерную, герметичную и, возможно, оттого более зловещую притчу. Этот роман — интеллектуальный хоррор, исследующий не столько внешнюю угрозу, сколько внутренний коллапс человеческой утопии перед лицом природы, которая не прощает высокомерия.

  Предметом произведения выступает грандиозный социальный эксперимент, затеянный группой идеалистов на удаленном тихоокеанском острове Танакуатуа. Сюжет разворачивается вокруг Арнольда Делгрейнджа, человека, разочарованного в цивилизации и ищущего спасения в проекте по созданию нового общества — без войн, жадности и старых ошибок. Остров для этого кажется идеальным: его объявили tabula rasa — «чистой доской» — после того, как ядерные испытания и локальный конфликт уничтожили почти всю местную флору, фауну и коренное население. Однако колонисты быстро обнаруживают, что природа не терпит пустоты и уже заполнила экологическую нишу новым, ранее неизвестным видом социальных пауков. Эти создания, действующие как единый разумный организм, плетут гигантские сети и охотятся стаями, демонстрируя пугающий интеллект. Мечта о рае стремительно оборачивается клаустрофобным адом, а утопия превращается в отчаянную осаду. Повествование методично документирует распад идеалов под давлением первобытного страха.

  Основной посыл автора предельно пессимистичен. Уиндем утверждает, что человечество неспособно убежать от самого себя. Даже начав с нуля на «очищенном» острове, колонисты привозят с собой в ментальном багаже те самые пороки, от которых бежали: недоверие, раскол и эгоизм. Идея о том, что можно построить идеальный мир, игнорируя как темную сторону человеческой натуры, так и законы природы, оказывается несостоятельной и губительной. Пауки в романе — метафора природы как системы, которая адаптируется, мутирует и дает отпор; они — иммунный ответ планеты на вирус высокомерия, воплощенный в людях, которые сочли себя вправе «стереть» одну экосистему и насадить другую. Это эсхатологический мотив в миниатюре: не конец света, но конец веры в то, что человек является его венцом.

  Уиндем виртуозно выстраивает саспенс, переходя от первоначального настроения светлой надежды и энтузиазма к ощущению тотальной безысходности. В начале читатель вместе с героями ощущает пьянящий воздух свободы и оптимизма на тропическом острове. Затем, по мере появления первых тревожных знаков — странных шелков на деревьях, пропажи мелких животных, необъяснимых шорохов в ночи, — воздух начинает сгущаться. Повествование становится вязким, тягучим, пропитанным паранойей. Этот эффект достигается за счет медленного, почти документального стиля изложения. Уиндем не бросает читателя в гущу событий; а, как всегда, позволяет ужасу просачиваться постепенно, как яду, пока тот не заполнит все пространство.

  «Паутина» — роман сколь глубокий, столь и несовершенный, что, впрочем, объясняется его «посмертным» статусом. К его недостаткам можно отнести некоторую медлительность в завязке — автор слишком подробно описывает подготовку к экспедиции. Также финал, хоть и является логичным и мощным, ощущается несколько скомканным, словно автор не успел придать ему ту монументальность, которой он заслуживает. Кажется, будто перед нами не до конца отшлифованный бриллиант, грандиозный макет, которому не хватило финальных штрихов мастера. Но именно в этой «непричесанности» и заключается особая, документальная жуть романа.

  9

  42