Рецензия на книгу

• 

  Аноним31 августа 2025 г.

  Боже мой, как давно я не оценивала книгу в жанре ну не совсем нонфикшен, но на грани, вот так, на круглую пятерку, с восторгом на пике эмоций! Хотя автором (или издателями) эта работа представлена как роман, для меня она остается нонфикшеном, почему и восторг от нее на контрасте с фикшеном кажется еще ярче, еще больше.

  Три истории, в основе каждой из которых рассказ о человеке одаренном, не только с математическим складом ума, но чья голова и работает в этом направлении, думая, размышляя, сопоставляя, упорно двигаясь вперед и делая открытия. Если совсем кратко.

  Сначала нам представляют небольшую, но драматическую историю физика Пауля Эренфеста, работавшего в Нидерландах вплоть до 1933 года. Следующей, занимающей более значительное место, будет как раз очень противоречивая, но не менее поражающая история о Джоне фон Неймане, о том, чье имя носит понятие неймановской архитектуры, по которой нам и известны современные компьютеры. И логически завершает книгу рассказ о противостоянии - на тот момент величайшего - мастера игры в го и машины, играющей против него.

  Логически три рассказа о разных людях и подвизающихся в разных областях, хоть и не столь различных по тем усилиям, с помощью которых мы штурмуем еще неосвоенные вершины. Но Джон фон Нейман это что-то особенное. И он потихоньку прорисовывается, складываясь из рассказов разных людей, знающих или сталкивающихся с ним в разные периоды, в основном причастных к разработке того, что станет машиной под аббревиатурой MANIAK - Mathematical Analyzer, Numerical Integrator and Computer. Именно на архитектуре фон Неймана и создавалась эта машина, в отличие от ENIAK, его предваряющего.

  Но это не только работа Неймана, это то, что творили и другие. Среди них не только математики, физики, химики. Это, например, биологи. Какое отношение имеет биология к детищу Неймана? А вы почитайте, и многое может открыться интересного и того, чем восторгаюсь, читая эту книгу. Вот, например

  
  

  фон Нейман делает кое-что экстраординарное — устанавливает логические правила для любой самовоспроизводящейся модели, будь она биологической, механической или цифровой. <...> Фон Нейман показал, что требуется не просто механизм копирования существа, но и способ копирования инструкций к этому конкретному существу. То есть нужно и сделать копию, и снабдить её инструкциями о том, как она может воссоздать себя вместе с описанием применения этих инструкций.

  Он делит свой теоретический конструкт, который называет «автоматом», на три части: функциональная часть, декодер, который считывает инструкции и делает копию, и устройство, которое собирает эту информацию и внедряет её в новую машину. Поразительно, но в этой самой статье, написанной в конце сороковых годов, он пересказывает механизм работы ДНК и РНК задолго до того, как ученые увидели странную красоту двойной спирали. Фон Нейман так чётко раскладывает устройство любой самовоспроизводящейся системы, что мне удивительно: как же я сам до такого не додумался?

  Как он додумался до всего этого, — ведь он изучал вовсе не живые организмы из плоти и крови, которые дышат; он выдумал теоретическую единицу, способную к самовоспроизведению, а таких в природе не существует, во всяком случае, учёным о них ничего не известно. Благодаря ему в современной биологии сложилась странная ситуация: сначала появилась самая фундаментальная и чёткая математическая основа, а потом мы узнали, как жизнь на Земле реализовала эту теорию. Чаще всего бывает иначе. В науке обычно идут от конкретики к абстракции, а фон Нейман сразу выдал правила, и наша ДНК — лишь один частный случай, в котором эти правила работают. Так что, если бы вы писали историю идей, то могли бы с уверенностью сказать, что фон Нейман описал работу ДНК прежде Ватсона и Крика, опередив их почти на десять лет. Кто же он, как не настоящий пророк?

  Но как я сказала ранее, то, что творит фон Нейман - восхищает, но не менее обескураживает, когда очередной голос врывается в эту разноголосицу и он говорит не о положительных его поступках. То, что фон Нейман открывает новую страницу в истории науки и техники, не значит, что он же кому-то не может туда закрыть дверь. И вот о таком, когда потом человек его еще ненавидел долгие годы, и после смерти тоже, об этом нам с вами тоже придется прочесть, но при этом, сложное ощущение, вроде и понимаешь эту боль, гнев, злость, но... Да, понятно, что это не характеризует его в лучшем виде. Но знаете, я все же скажу то, что подумала, когда первый раз взглянула на название. Я подумала: надеюсь, слово это обозначает другое значение, и это не про того маньяка, про которого нам в нашем мире насилия слышать более привычно. Собственно, в этом-то я была уверена. Но это слово употребляется еще и в другом значении - человек, который в своих целях идет, перешагивая через все: привязанности, живых людей, приличия или еще что-нибудь такое же несущественное. Эти люди и были маньяками, ради того, чтоб добиться своей цели, шли на все. И возможно, это как раз тот случай, когда цель оправдывает средства. Я не утверждаю, но....
  

  Примерно в то же время, когда фон Нейман влюбился в биологию и самовоспроизведение, Алан Тьюринг задумался о том, что нужно для создания разумных машин и описал это. Главный принцип в его подходе — постоянное совершенствование программы, обучение по примеру детей через обратную связь от человека — «родителя». Он начал экспериментировать: его метод чем-то походил на кнут и пряник, то есть он делал машине то «больно», то «приятно», и надеялся, что так вызовет у нее подходящий ответ, отучит ее следовать наименее оптимальным паттернам поведения. Но очевидно, эксперимент не удался.

  Несмотря на провал, Тьюринг сделал важный вывод из наблюдений за своими «детьми» — чтобы машины стали по-настоящему разумными, они должны ошибаться, не просто делать ошибки и отклоняться от изначальной программы, но и совершать случайные абсурдные поступки. Он верил, что случайное поведение сыграет важную роль в развитии разумных машин, потому что оно допускает новые и непредсказуемые ответы, создает множество возможностей, из которых программа может выбирать и находить подходящее действие в каждой ситуации. Лабораторией, в которой тогда трудился Тьюринг, руководил не кто иной, как сэр Чарльз Галтон Дарвин, внук Чарльза Дарвина. Отчет Тьюринга не произвел на него никакого впечатления, Дарвин назвал его «сочинением школьника», но, по-моему, Тьюринг сделал кое-что потрясающее. Как наказать машину? Как заставить её правильно себя вести? Эти вопросы показались смехотворными Дарвину, но сегодня они встают особенно остро, потому что следующие поколения технологии, которую взрастили такие ученые, как фон Нейман и Тьюринг, прямо сейчас делают свои робкие первые шаги.

  И последний рассказ о том, как пытался талантливый во всех отношениях мастер го Ли Седоль отстоять свое звание перед машиной, перед программой, перед железкой - это очень сильная яростная и эмоциональная история. И мне было неимоверно жаль этого человека, с его мозгами, с его усилиями и трудами, который нередко шел нетривиальным путем и в какой-то момент даже заставил машину поднять лапки, но, увы, прогресс нельзя повернуть назад, даже если под колеса этого прогресса попадают столь талантливые люди, ну и тут еще восточный менталитет, который в этом деле прям сильно помог (на самом деле, наоборот!).

  18

  333